Саша Филипенко: Люди, которые всю жизнь занимаются искусством компромисса, играют заведомо проигранную партию

Новый роман и его главный герой

Роман «Кремулятор» (вышел в 2022-м году) — точная метафора советского режима, который перемалывал миллионы человеческих судеб. Последнюю точку для многих ставил Петр Нестеренко — главный герой романа. Это реальный человек, возглавлявший московский крематорий с момента его открытия в 1927 году. Крематорий располагался на Донском кладбище Москвы. Днем любой человек мог прибегнуть к услугам крематория. А ночами по распоряжению соответствующих органов в нем сжигали расстрелянных «врагов народа», пепел которых потом ссыпали в общую могилу. Кем был Нестеренко — соучастником преступлений или жертвой системы?

Кремулятор — это устройство, которое дотирает останки, остающиеся после кремации человека, в пыль. На взгляд Филипенко, это хорошая метафора того, что происходит с человеком в советском пространстве в ХХ веке.

Главный герой романа до советской власти был ярым оппозиционером. В 1908 году он окончил Одесское пехотное юнкерское училище. Сделал быструю карьеру. В октябре 1917 года участвовал в защите Гатчины от большевиков. Затем был эвакуирован в Украину. Там он работал на Центральную раду. В 1918 году Нестеренко присоединился к Деникину.

В 1920 году, как большинство белых офицеров, покинул Россию. Он жил в Сербии, Греции, Польше, Франции, работал кем придется, пока однажды не понял, что устал и хочет вернуться на родину. Правда, для начала ему пришлось присягнуть этой Родине и тайно поработать на бывших врагов. Он был завербован и должен был сообщать о жизни русских за границей.

По возвращении в Россию Нестеренко работал директором Московского крематория до своего ареста 23 июня 1941 года за измену родине. Почти через год был расстрелян. В архивах сохранилось его личное дело, которое и помогло писателю в написании книги.

«Я думаю, что герой принимает участие в том, в чем мог бы не участвовать. Он занимается затиранием следов преступлений. И поэтому, безусловно, соучастник их. Перед тобой стоит выбор. Ты можешь не участвовать в этом. Дальше будут какие-то последствия. Ты будешь за что-то отвечать. И это может грозить тебе тем, что ты потеряешь жизнь. Но, как мы знаем по истории с Нестеренко, его это не спасает. Он, безусловно, встроен в систему и, безусловно, соучастник»,

— замечает автор о своем герое.

В тоже время Филипенко считает, что у Нестеренко не было особого выбора. «Мы понимаем, что за ним большой груз того, что он был в эмиграции, был белым офицером, и поэтому он соглашается на любую работу. А потом она оказывается особенной. У тебя начинается какая-то новая судьба, новая жизнь. И вот плата за новую жизнь — ты должен как бы подтирать следы преступлений».

Автор отмечает, что ему очень хотелось показать, что иногда ты не замечаешь момента, когда уже все проиграл. По мнению Филипенко, главному герою все время кажется, что он выбирает правильные решения. Он такой флюгер, хамелеон.

«Мне хотелось показать, что ХХ век постоянно заставляет принимать какие-то решения. И тебе кажется, что ты принимаешь правильное решение, но тебя каждый раз обманывают. Ему кажется, что он правильно делает, что возвращается. А в итоге все равно ему не получается переиграть».

Филипенко считает, что люди, которые всю жизнь занимаются искусством компромисса, играют заведомо проигранную партию.

«Ты всегда в конце концов проиграешь», — отмечает писатель.

Параллели с современной Беларусью

«Мы видим на примере Беларуси, что люди возвращаются, их задерживают. Они не справляются с тоской по родине, не могут начать жить за границей и возвращаются. Есть люди, которые не чувствуют опасности или им кажется, что их «пронесет», и они возвращаются. 

Так и в случае с Нестеренко. Он был белым офицером, летчиком, а за границей работает таксистом. Он вынужден быть никем. У него нет денег, он должен постоянно скитаться, менять работу, города. И он возвращается. Я думаю, что большое количество людей возвращается, потому что чувствуют, что это все равно твой дом»,

— высказывает свой взгляд Саша Филипенко.

Отдельной проблемой, которую раскрывает автор, является сама система репрессий, с ее карателями и жертвами.

Филипенко замечает, что те, кто занимается репрессиями в современной Беларуси, не могут сравниваться с карателями 1930-х годов, так как они не убивали столько людей.

«Они могли, разумеется, этим заниматься. Например, люди, которые в Беларуси в ГУБОПиКе. Это совершенно лишенные ума люди. Это набор садистов. Если бы у них была возможность расстреливать сотнями тысяч, они бы расстреливали. Дай им возможность построить концентрационный лагерь — они построят. Беларусь сейчас — просто большой концлагерь», — считает Филипенко.

Еще один аспект для сравнения — доносы. Филиппенко вспоминает, что в 2020 году это явление было распространено в Беларуси. Люди звонили в милицию и сообщали о протестующих и другой активности.

«На меня мой дед «настучал». Моя бабушка развелась с дедушкой, когда моей маме было 12 лет. Отдала его подруге в соседний подъезд. Я знал, что у меня есть дедушка. Я помню его в детстве. Но потом он исчез из моей жизни. В 2020-м появился комментарий под одним из моих текстов в интернете. В нем меня обозвали фашистом и предателем. И стояла подпись «твой дед». Пропаганда это подхватила».

В то же время Филипенко считает, что его случай — один из немногих семейных историй, когда родные доносили на своих близких. По его мнению, протест в Беларуси объединил общество. Оно было достаточно монолитным.

«Эти люди пытаются бороться со временем, пытаясь все развернуть в прошлое»

Автор замечает, что такие люди, как Путин и Лукашенко, понимают, что для них нет места в будущем.

«Лукашенко не будет читать лекции после того, как перестанет быть президентом. Для него единственный путь — в Гаагу. Эти люди, как вымирающий вид динозавров, борются за свое выживание. Они понимают, что в новой стране не нужно такое большое количество силовиков. Эти люди пытаются бороться со временем, пытаясь все развернуть в прошлое. Они хотят туда, потому что понимают правила игры там. Лукашенко не понимает, как действовать с новым обществом».

Относительно Лукашенко писатель замечает, что он никогда не выигрывал выборы какими-то новыми способами. И в 2020 году Лукашенко не сделал ничего нового. Он собирался выиграть ровно так же, как выигрывал все предыдущие выборы в Беларуси.

«И вдруг что-то сломалось. Выросло поколение людей, которое, несмотря на то, что жило в диктатуре, научилось выбирать между «Адидасом» и «Найком», «Колой» и «Пепси», стало, как никогда, свободным. Они много путешествовали, имели шенгенские визы, учились за границей. Было такое свободное общество внутри диктатуры».

«Мы живем в вегетарианское время»

Филипенко считает, что если сравнивать времена «большого террора» в СССР и происходящее сейчас, то можно сказать, что мы живем «в вегетарианское время». Но нельзя забывать, что с тех пор прошло почти столетие.

«Сегодня происходят страшные вещи. Мы видим, что ни в Беларуси, ни в России человеческая жизнь ничего не стоит. Люди продолжают исчезать, людей продолжают убивать. Каждый день происходят задержания. В Беларуси осталась смертная казнь. Политических оппонентов Лукашенко перестали убивать не потому, что он стал вегетарианцем. Просто он начал их продавать, обменивать на санкции».

Писатель считает, что в том, что Запад перестал играть по сценарию Лукашенко и выкупать арестованных, большая заслуга Офиса Светланы Тихановской, журналистов, всех тех, кто долго объяснял, почему нельзя этого делать. «Это бесконечная игра. Как только какого-то выкупают, на его место сажают другого».

Филипенко говорит о важности понимания того, что репрессии в современной Беларуси коснулись абсолютно всех.

«У меня чат с друзьями, который мы создали, когда ходили на протесты. В нем было семь моих ближайших друзей. Сейчас шесть человек из него покинули страну. Они прошли через задержания. Все мои друзья, оставшиеся в Беларуси, ждут, что за ними придут. И этот страх необходимо разорвать. Ведь это страх, который передается с молоком матери».

В конце разговора Филипенко отмечает, что он хотел бы вернуться в свободный Минск. Ему хотелось бы, чтобы там у него появился дом, и именно Минск стал тем местом, откуда писатель отправлялся бы в поездки по миру с презентацией своих книг. 

«Я не знаю, каким будет этот город. Мне хочется верить, что это будет свободный город, в котором люди будут принимать решения и не будут знать имени своего президента, ведь в идеале это будет парламентская республика. И я не буду скучать по цензуре».

• 0
• 26
• 0
• 0
• 1
• 5
• 6