Российские военнопленные рассказали, как происходит контрнаступление — глазами россиян
Первые бои в большом наступлении Украины, направленном на возвращение земель на юге и востоке страны, имеют результатом постоянный поток русских пленных. Wall Street Journal пообщался с тремя пленными, которые рассказали, как украинское наступление воспринимается в российской армии.
Российской пехоте на передовых позициях поручено сдерживать атаки украинцев в окопах и лесных массивах. Она несет особенно тяжелые потери. Так говорят люди, сражающиеся с обеих сторон.
Несколько заключенных охарактеризовали моральное состояние российской стороны как упадническое.
По словам военнослужащего-контрактника Анатолия, люди в его подразделении почти не общались друг с другом, когда ждали наступления украинцев.
«Все молчали, думали о своем, гадая, с какой стороны они придут, — сказал он. — Нам было очень страшно. Никто не хочет умирать. Мы надеялись, что контрнаступления не произойдет».
Дома, в Горном Алтае, Анатолий работал строителем. Он пошел воевать в Украине, потому что так сделали друзья и знакомые. «Пропаганда говорила, что Украина плохая, здесь люди нацисты и так далее. Мы слышали это повсюду». На войне он был водителем, ремонтировал машины и переправлял операторов дронов, но месяц назад его отправили на передовую недалеко от поселка Великая Новоселка.
На прошлой неделе, по его словам, два дня все было тихо. Но затем начался сильный штурм.
Украинцы ворвались в лесополосу и забросали траншею ручными гранатами. Пятеро других мужчин рядом с Анатолием, включая его хорошего друга Георгия, были убиты. «Я вылез из окопа и начал кричать: «Сдаюсь, сдаюсь!» — рассказывает Анатолий.
Среди заключенных в Краматорске были профессионалы, призывники и наемники. Некоторые — из этнических меньшинств Сибири, другие — из Санкт-Петербурга или Владивостока. Многие носили рваную военную форму. Некоторые были перевязаны.
Антон, боец российской военизированной группировки Storm Z, в марте получил осколочные ранения головы и конечностей. Ранение головы было особенно тяжелым, из-за чего он начал заикаться. Доктор сказал, что он непригоден для продолжения боевых действий в Украине, но командир приказал Антону и другим раненым вернуться на фронт.
По словам Антона, бойцам Storm Z — обычно это заключенные, завербованные из российских тюрем, — нельзя отступать под страхом расстрела.
Бывший солдат, сидевший в тюрьме за торговлю наркотиками, Антон подписался на полгода боевых действий в Украине за обещание помилования. Но командиры относились к жизни солдат как к чему-то одноразовому, как говорит мужчина. По его словам, он начал понимать, что в этой войне «они не на стороне тех, кто прав».
Еще один пленный — призывник Дмитрий — сказал, что его отправили на донецкий фронт после минимальной подготовки по стрельбе в полевых условиях и оказанию первой помощи.
Его голос дрожит, когда он описывает, как попал под шквальный огонь — из танков, минометов, артиллерии.
«Я не знал, что делать, был в страхе, паниковал, — говорит Дмитрий. Он и его товарищ вышли из окопа с поднятыми руками. Когда украинцы положили их на землю и связали руки, из окопа выскочил еще один россиянин и бросил гранаты, ранив нескольких украинцев, прежде чем его убили.
Дмитрий надеется, что его не отправят обратно в Россию после обмена пленными. «С учетом того, как сейчас работают наши структуры в России, если у меня будет возможность, я откажусь от обмена», — говорит он.
Все упомянутые пленные солдаты сдались добровольно, что в России считается преступлением. По этой причине WSJ специально не называет их фамилии.
Комментарии