«Ты будешь сотрудничать, б*, или нет?» Как в Беларуси склоняют к сотрудничеству со спецслужбами
Как белорусские спецслужбы вербуют информаторов и имеет ли юридическую силу договор о сотрудничестве? «Свобода» поговорила с юристом, правозащитником и бывшим заключённым.
После освобождения из колонии и отъезда из Беларуси Полиция Шарендо-Панасюк призналась, что подписала бумаги о сотрудничестве с силовиками и получила псевдоним «Эдельвейс». На пресс-конференции в Вильнюсе 10 февраля Шарендо-Панасюк заявила, что выбрала такой тактический ход.
«Я подписала эти бумаги, понимая, что могу никогда не выйти из-за решетки», — рассказала бывшая политзаключенная.
Она публично отреклась от договора и призвала сделать то же других политзаключенных, которым пришлось подписать подобные бумаги.
Спецслужбы многих стран вербуют информаторов. Когда-то в Польше после смерти главы службы безопасности Чеслава Кищака в его доме нашли документы, из которых следовало, что первый демократически избранный президент Польши Лех Валенса в 1970—1976 годах подписал документ о сотрудничестве со службой безопасности и имел кличку «Болек». Однако позже специальный суд постановил, что Валенса никогда не выполнял эту роль и его совесть чиста.
«Все такие дела происходят в тишине»
Активно вербуют людей и спецслужбы Беларуси. 20 декабря 2001 года гомельского лидера молодежного движения «Зубр» Андрея Зайцева нашли повешенным. В предсмертной записке Зайцев сообщил, что в его смерти виноваты сотрудники КГБ, которые его вербовали.
Правозащитник Леонид Судаленко вспоминает, что договор о сотрудничестве еще в 2007 году ему предложил подписать незнакомый человек, который назвал себя сотрудником КГБ. Судаленко тогда категорически отказался.
«Я понимал, что если бы подписал, меня бы чем-нибудь шантажировали. Детьми, семьей. Я отказался, на следующий день обратился к председателю КГБ в Гомельской области Коржу, теперь уже покойному: «Незнакомый человек предложил мне от вашего имени сотрудничество. Скажите, это ваш человек или самозванец?» Он ответил, что это «наш человек, но мы вам, мол, зла не причинили». Больше мне ничего такого не предлагали, даже когда я сидел в тюрьме. Все такие дела происходят в тишине. Как только предаешь огласке ситуацию, от тебя отстают.
Почему предложили Полине? Полина — уязвимый человек, она мать двоих детей. Возможно, спекулируя семьей, детьми, они посчитали, что она может подписать такую бумагу. Она подписала соглашение о сотрудничестве и призналась в этом. Как и Михалевич когда-то подписал», — говорит Леонид Судаленко.
В 2021 году Судаленко осудили на 3 года лишения свободы, он полностью отсидел срок. Но больше спецслужбы не предлагали сотрудничество правозащитнику, даже когда он отбывал наказание в «Витьбе-3».
«Ты будешь сотрудничать, б…, или нет?»
Юрист в области международного права Алесь Михалевич в 2010 году баллотировался на пост президента Беларуси. Его вместе с другими кандидатами в президенты обвинили в организации массовых беспорядков и арестовали.
После освобождения Михалевич провел пресс-конференцию и публично признался, что подписал соглашение с КГБ о сотрудничестве. По словам Михалевича, ему присвоили псевдоним «Гаврила». К тому же его заставили выступить на телевидении с написанным в КГБ текстом.
«У меня это происходило выворачиванием рук, затаскиванием в подвал, избиением и опусканием лица до грязного пола: «Ты будешь сотрудничать, б…, или нет?» — извините за цитату», — говорит Михалевич.
Принцип «плохого и хорошего полицейского» никуда не делся, продолжает юрист.
«Есть люди для пыток. А потом тебя вызывают другие люди, которые будто бы не знали, что с тобой только что происходило, они абсолютно ни при чем, это просто «хорошие люди в костюмчиках».
Я сделал признание в Беларуси. Не за границей. И подал заявление в прокуратуру, сказал, что дождусь, как накажут виновных… Но совсем другие времена были, тогда была «демоверсия». В то время такие вещи могло делать только центральное управление КГБ, а сегодня это разрешается в каждом изоляторе, колонии, районном отделе милиции», — высказал мнение Алесь Михалевич.
Руководитель предвыборного штаба другого кандидата в президенты Андрея Санникова в 2010 году Владимир Кобец заявил о договоренности о сотрудничестве с КГБ через несколько месяцев после выхода из СИЗО КГБ и признания Алеся Михалевича. По словам Кобеца, сотрудники КГБ формулировали требования как «добровольное содействие органам государственной безопасности в реализации ими конституционных обязанностей».
И Алесь Михалевич, и Владимир Кобец тогда уехали из Беларуси.
Вспомним несколько громких случаев давления на активистов в 2010-х годах.
Молодофронтовцы и журналисты
В 2011 году, когда тогдашнюю молодофронтовку Насту Положанку поместили в СИЗО КГБ за акции 2010 года, другому активисту Николаю Демиденко предложили подписать документ о сотрудничестве с КГБ, обещая выпустить на свободу Насту. Николай подписал, и тогда Насту действительно освободили.
В 2017 году Сергей Пальчевский, которого когда-то задерживали вместе с Дмитрием Дашкевичем за «куропатскую вахту» и который позже фигурировал в так называемом деле «Белого легиона», признался, что его заставили подписать бумагу о сотрудничестве с КГБ. Сергею угрожали уголовным преследованием, лишением свободы за ДТП, которое он когда-то совершил.
В своем заявлении, распространенном в социальных сетях, он сообщил, что ему была присвоена кличка «Артур», он подписал бумаги под принуждением и кается в этом поступке перед Богом и людьми. После признания Сергей Пальчевский уехал в Украину.
В августе 2018 года произошли задержания журналистов портала Tut.by. После освобождения редактор финансового отдела Tut.by Дмитрий Бобрик рассказал, что подписал в Следственном комитете документ «о сотрудничестве». Журналист утверждал, что ему и его близким угрожали.
Слабые места
Бывший политзаключенный Андрей (имя изменено для безопасности. — РС) после отбытия трехлетнего наказания уехал из Беларуси. Но у него там остались родители, поэтому настоящее имя он не называет. Андрея заставили подписать договор о сотрудничестве в колонии в последние дни отбывания срока. Угрожали тем, что спокойно жить на свободе не дадут, говорит Андрей.
«Летом 2021 года ко мне приехали три сотрудника ГУБОПиКа с обыском — якобы я призывал к насильственным действиям. Искали символику, не нашли. Но как будто нашли немного сухих листьев дикой конопли. Меня осудили сначала по части 1-й «наркотической» 328-й статьи. Назначили полтора года домашней химии, освободили в зале суда. И тут же задержали по 130-й статье, за «разжигание вражды». Присудили 3 года общего режима», — говорит собеседник.
В колонии Андрея часто помещали в ШИЗО и ПКТ. А перед освобождением на него начали давить, чтобы подписал договор о сотрудничестве. Несколько раз Андрея и еще одного парня «с низким статусом», о котором ходили слухи, что он нетрадиционной ориентации, вызывали на разговор.
«В кабинете были двое: наш оперативник и какой-то человек в гражданском. Нас с тем парнем поочередно заводили и заставляли подписать бумаги. Я сначала «увиливал»: мол, «а о чем я вас буду информировать, я из районного центра родом, не знаю ни одного оппозиционера». Мне пригрозили, что если не подпишу, на воле не дадут жить спокойно, найдут что-нибудь запрещенное и я скоро вернусь в колонию. Как я понял, на того парня давили его принадлежностью к сексуальному меньшинству. Короче, под давлением мы подписали бумаги», — признается Андрей.
Когда он освободился и приехал к родителям в небольшой городок, через пару недель понял, что все равно от него не отстанут.
«Каждый день приходили по очереди местные милиционеры и сотрудники КГБ, требовали какие-то отчеты, хотели отправить в какой-то клуб в Минск и «прощупать», есть ли там распространители наркотиков. Короче, я уехал из Беларуси», — говорит собеседник.
Версию Андрея о том, что в колониях вербуют тех, на кого есть компромат, у кого есть «слабые» места, подтвердил и правозащитник Леонид Судаленко.
«Когда был в колонии, слышал такое от других политзаключенных, которым что-то предлагали. Особенно если есть какой-то компромат: кого-то «ловят» на наркотиках, кого-то на женщинах, и это служит основой для шантажа. Мы знаем много случаев, когда на людей из сообщества ЛГБТ сотрудники КГБ давили с угрозами обнародовать факты о нетрадиционных отношениях. Давят именно на «слабые места» и заставляют людей подписывать о сотрудничестве», — говорит Леонид Судаленко.
Никакой юридической силы
По словам правозащитника Леонида Судаленко, никакой юридической силы соглашения о сотрудничестве не имеют.
«Как специалист в области права я понимал, что в любой момент, даже если бы подписал эту бумагу, я мог от нее отказаться. Потому что там нет печатей, это скорее такое «джентльменское соглашение». Оно даже не стоит той бумаги, на которой было подписано. Единственное, какие последствия могли бы быть, — если люди остались бы в Беларуси, их бы шантажировали и создавали различные препоны в жизни», — рассуждает правозащитник.
Юрист, специалист в международном праве Алесь Михалевич также убежден, что договоры о сотрудничестве, которые спецслужбы и силовики заставляют подписывать, никакой юридической силы не имеют.
«Нет здесь юридической точки зрения, это весь набор уголовного кодекса, начиная от злоупотребления служебным положением. В нормальных странах есть статья о пытках, причинении тяжких телесных повреждений, шантаж — там масса всего. Это не про юридическое.
Поймите, пытки — это десяток стран, даже не десятки. Политзаключенные есть во многих странах. Пытки есть в очень небольшом количестве стран. Массовые пытки есть еще в меньшем количестве стран. Это по ту сторону зла», — говорит юрист Алесь Михалевич.
Watch on TikTok
-
Помните создателя одиозного сайта «Литкритика», который был политзаключенным? Его, похоже, снова арестовали
-
Для библиотеки имени Короткевича в Рогачеве закупают тысячи книг, но ни одной на белорусском языке
-
За прошлый год количество экономических преступлений в Беларуси выросло почти на 20 процентов
Комментарии
Знакомый рассказывал на какие вопросы, при анкетировании, им приходится отвечать, чтобы остаться или поступить в кгб или мвд, всё заточено на пророссийский садизм к населению, кто не согласен избивать, пытать, убивать, тот оказывается на улице и за бортом.