В Якутске уничтожили памятник ссыльным и жертвам репрессий. На нем были имена знаменитых белорусов
В российском Якутске демонтировали памятник ссыльным XVII-XX веков и жертвам репрессий XX века. Все гранитные плиты, которые составляли мемориал, вывезли в неизвестном направлении, сообщает местное издание SakhaDay.
Мемориал, который был создан в 2001 году, состоял из пяти каменных глыб, стоявших полукругом. На каждом камне — таблички с именами ученых и исследователей, которые были сосланы в Якутию и впоследствии внесли большой вклад в изучение языка и культуры якутского народа — Вацлава Серошевского, Эдварда Пекарского, Иоанна Черского и Александра Чекановского. Надписи выполнены на трех языках: русском, якутском и польском.
Весной 2023 года монумент обнесли забором, а в июне с него убрали таблички с именами исследователей.
Но подробностей об этом не знают ни в Департаменте охраны объектов культурного наследия, ни в службе эксплуатации городского хозяйства, ни в управлении Центрального округа города Якутска. Мэрия обещала выяснить, что случилось с памятником, но ничего сделано не было. Ситуация очень напоминает ту, что случилась с памятным знаком в честь восстания 1863 года, который исчез с вокзала в Гродно, но местные власти делают вид, что не знают даже о том, что он когда-то существовал.
Судьбой якутского памятника обеспокоился только руководитель местного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Руслан Васильев.
«Это происходит на фоне того, что Роскомнадзор запретил самый кассовый якутский фильм «Айта» с формулировкой «демонстрация неравенства лиц по национальному признаку». А в нашем случае по какому признаку снесли памятник? Надеюсь, что не по национальному», — написал Васильев.
Российские деятели и медиа, обращаясь к вопросу уничтожения памятника, называют ссыльных «поляками», но из четырех лиц, увековеченных на нем, — двое белорусов.
Если высланный после восстания 1863 года Вацлав Серошевский, написавший здесь научную работу под названием «Якуты. Опыт этнографического исследования», был родом из-под Варшавы, а Александр Чекановский, известный геолог, открывший месторождения каменного угля и графита, родом с Волыни, то двое других — наши земляки.
Имя первого из них, Иоанна Доминиковича Черского (или Ивана Дементьевича в русифицированном варианте), знакомо многим белорусам из школы. Черский родился в дворянской семье в имении Свольно Дриссенского уезда, сейчас это Верхнедвинский район. В детстве потерял отца, но мать сумела обеспечить ему хорошее образование. Ян окончил Виленскую гимназию, а затем Виленский шляхетский институт.
Ян Черский присоединился к восстанию 1863 года и, по данным исследователей, находился в партизанском отряде, который возглавлял Кастусь Калиновский. Был пленен в бою, лишен шляхетства, гражданских прав и выслан в бессрочную ссылку в Сибирь солдатом. Наказание отбывал в Омске. По дороге Черский познакомился с известным естествоиспытателем Чекановским, который привил ему интерес к изучению природы и сбору различных коллекций.
Хорошее образование позволило Черскому занять приличное положение и проводить много времени в библиотеке. В ссылке он познакомился с известными географами того времени, начал собирать коллекцию ископаемых.
По состоянию здоровья его в 1869 году увольняют с воинской службы, а через пару лет Русское географическое общество добивается для него разрешения переехать в Иркутск. Здесь под руководством Чекановского и Бенедикта Дыбовского, уроженца Минского уезда, он непосредственно занимается наукой. Кстати, Дыбовский подробно рассказывает в своих воспоминаниях о безрезультатных попытках Черского получить разрешение вернуться на родину.
Весь его род походил с белорусских земель, а белорусский язык для исследователя был родным. В письме к сестре Михалине он писал с сожалением: «Я здесь уже обрусел и стал забывать родной белорусский язык».
С Иркутска Черский начинает свои многочисленные геологические экспедиции по изучению Сибири. В одной из них, в Северо-Восточную Сибирь, он умирает от туберкулеза.
Тело белорусского исследователя было захоронено на берегу Колымы.
В честь нашего земляка названы горные хребты в Забайкалье и Северо-Восточной Сибири, вулкан, несколько пиков, ледник, долина, берега, улицы, в том числе в Верхнедвинске, и несколько видов животных.
В 1996 году было создано Иркутское общество белорусской культуры имени Яна Черского и утверждена эмблема с его изображением. Сегодня его основатель Олег Рудаков и его жена схвачены белорусскими властями и брошены на сутки за распространение «экстремистских материалов».
Меньшую известность у нас имеет Эдвард Пекарский, родившийся в 1858 году в имении Петровичи Игуменского уезда. Сейчас это Смолевичский район Минской области. Как можно понять из даты рождения, в Сибирь он попал вовсе не за участие в восстании.
Эдвард происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода. Отец арендовал имение у князей Витгенштейнов. Несмотря на некоторые социальные привилегии, мелкая шляхта жила во многом так же, как и крестьяне. Недаром отец Карл Пекарский, потеряв жену, отдал сына-первенца на воспитание в семью белорусского крестьянина. Здесь нельзя не вспомнить об обычае дзядзькавання, чье влияние на белорусское самосознание шляхты ярко отражено Владимиром Короткевичем в романе «Колосья под серпом твоим».
После жил у тети в Минске, которая отдала его учиться в Мозырскую гимназию. Доучивался в Таганрогской гимназии. Эдвард Пекарский присоединился к подпольному кружку, участники которого читали нелегальную литературу. Позже он еще не раз будет менять учебные заведения. В итоге все же окончил Черниговскую классическую гимназию и поступил в Харьковский ветеринарный институт, откуда его исключили за участие в народническом движении.
Эдварда Пекарского в 1878 году заочно приговорили к ссылке в Архангельскую губернию, но до 1880 года ему удавалось успешно скрываться от царских жандармов. Когда его схватили, то, беря в учет «молодость, легкомыслие и болезненное состояние», каторгу заменили на поселение в Сибири.
Так он попал в Якутию, где без помощи местных жителей быстро умер бы от голода. Несмотря на чрезвычайно тяжелые условия, Пекарский начал живо интересоваться якутским языком.
Считается, что к созданию Magnum opus белоруса подтолкнула статья в местной газете за 1885 год, которая утверждала, что в якутском языке всего три тысячи слов. Такое шовинистическое отношение великороссов к местным культурам и наречиям ему, рожденному и выращенному в белорусской среде, очевидно, было хорошо известно. Уже к 1887 году исследователь собрал 7 тысяч якутских слов, а через 11 лет — 20 тысяч.
В поисках материала для своего словаря Эдвард Пекарский объездил самые отдаленные уголки Якутии. Причем очень скоро он начал записывать не только отдельные слова и выражения, но и местный фольклор.
Результат работы настолько впечатлил Академию наук, что в 1904 году ему разрешили выехать в Петербург. В Музее антропологии и этнографии он получил должность научного хранителя, продолжая работать над своим словарем. Первое издание Словаря якутского языка увидело свет в 1907 году.
Второе издание Словаря якутского языка состояло из трех больших томов, которые содержали уже около 38 тысяч слов. В 1927 году в честь окончания словаря Пекарский был избран членом-корреспондентом АН СССР.
Словарь Пекарского поспособствовал созданию письменной традиции у якутов, а самого исследователя начали называть отцом якутской литературы.
Теперь же, на волне ненависти ко всему чужому, которая разгорается в Беларуси и России, жертвами становятся захоронения, памятники — все, что по мнению властей, касается культуры «враждебных» стран. В учет не берутся ни моральные аспекты, ни вклад деятелей в науку и культуру стран.
Так, в Приозерске Ленинградской области демонтировали памятник финским солдатам, с Левашовского кладбища в Петербурге исчез памятник репрессированным полякам, со стены крепости Орешек убрали мемориальную доску полякам — узникам Шлиссельбургской крепости, собираются пересматривать «историческую правду» о Катыни.
Аналогичные процессы происходят и в Беларуси: уничтожают польские воинские захоронения, упоминания об Элизе Ожешко, признаются экстремистскими произведения Дунина-Марцинкевича, «террористами» объявляются герои восстания 1863-1864 годов и т.д. Под видом наступления на поляков происходит наступление на все белорусское, все «нерусское», но предложить взамен абсолютно нечего.
Эти культурные чистки являются формой самоуспокоения режимов, демонстрацией безнаказанного самовластия, реванша «русского мира» в войне с миром западным, с которым на экономическом поле, а теперь и на полях сражений приходится терпеть позорные поражения.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Каментары