«Даже если у нас ничего не получится, ты всегда можешь обратиться ко мне». Девушка познакомилась с политзаключенным по переписке и вышла за него замуж, а теперь ждет на свободе
Впервые увидеть жениха во время свадьбы — звучит как что-то из сериала о шляхте XVIII века, разве не так? А это история наших современников Максима и Дианы (имена изменены). Историю пары рассказал блог «Шуфлядка».
«Обещаю, что мы еще отметим на свободе». Свадьба за решеткой
Холодное осеннее утро, жених и невеста ждут росписи в исправительной колонии. Осужденный за участие в протестах Максим забывает о попытках бросить курить, сигареты кончаются одна за другой — очень нервно, страшно, что все сорвется. Рядом стоят конвоиры.
Диану долго не пускают в здание для свиданий, сотрудники колонии тщательно проверяют ее вещи и большую передачу — разрезают продукты и смотрят, чтобы не было ничего запрещенного. Напоследок невесту просят раздеться, проверяют даже лифчик и трусы.
Через несколько часов оба заходят в здание. Вживую парень и девушка видятся впервые. В очереди на роспись еще несколько пар, Максим и Диана идут последними. Полчаса ожидания они проводят вместе без лишних глаз — парень «рассматривает и изучает» девушку, расспрашивает, как у нее дела и какие новости на свободе. Потом их зовут жениться.
«В комнате была сотрудница ЗАГСа, сотрудница колонии и двое конвоиров. Один абзац классического текста из ЗАГСа зачитывают, после спрашивают: «Вы согласны? А вы согласна?» Все, поцелуйтесь, распишитесь и можете идти. Свидетели — это конвоиры, я так понимаю», — вспоминает Диана.
Молодожены планируют отпраздновать свадьбу еще раз — когда Максим выйдет. «Он в письме с предложением писал: «Знаю, что ты не так хотела этот день отметить, но обещаю, что мы еще отметим на свободе»».
Сначала было странно, а потом ответила взаимностью
Диана познакомилась с Максимом два года назад, когда он уже был в колонии. О политзаключенном ей рассказала мама его сокамерника, также осужденного за политику.
«Максиму никто не помогает. Рос он с бабушкой, она умерла. С другой стороны в нем какой-то стержень есть — жажда к жизни, жажда выйти».
Диана решила поддержать Максима и написала ему письмо, постепенно завязалась постоянная переписка. Политзаключенный доверился девушке и привязался к ней, со временем его письма становились все более романтичными. Сначала это казалось Диане странным, но потом она ответила взаимностью.
«Я боялась обидеть, написать что-то такое, от чего ему будет больно. Но все-таки я старалась писать то, что чувствую, не выдумывать того, чего нет».
Максим поздравил Диану с Днем всех влюбленных — девушка говорит, что с этого письма и начались их отношения. Парень пожелал ей счастья и добавил, что хотел бы иметь такую жену.
«Тогда я решила: почему нет? Можно это сделать, и тут плюсов много. Я наконец смогу помочь делом кому-то, а не просто словами. И ему хорошо, и мне неплохо — я не против», — говорит девушка.
Со взрывом войны в Украине начались проблемы с перепиской — из трех писем доходило только одно. Однажды Диане пришло большое письмо, в котором Максим просил ее руки.
«Письмо было очень трогательным. Он, наверное, долго думал, и был переполнен чувствами, когда его писал. Он еще руку свою обвел, чтобы я могла прикоснуться. Я его полгода просила, а он все не обводил».
Девушка согласилась.
«Меня поддержала мать, бабушке мы решили не говорить. Мать поплакала, но я ей как взрослый человек говорю, что это мое дело, я так хочу и все тут. Она приняла мою позицию», — говорит Диана.
Она надеялась на звонок от Максима — знала, что это могут разрешить перед браком. Диана не знала, когда ждать звонка, поэтому постоянно была на связи. Однажды она на пару минут выключила мобильный интернет и почувствовала сильную тревогу.
«Только я включила интернет снова, как поступил звонок на вайбер. Поднимаю трубку. Это был видеозвонок, но я там что-то не слышала или не видела, поэтому приложила к уху. Слышу: «Это я». Я понимаю, что это он, но спрашиваю: «Кто я?» И он говорит: «Максим!»
Настроила камеру, потом мы уже по видео разговаривали. Видела до этого Максима только на снимках. В принципе, похож на себя. Но на снимке мимику не передашь, поэтому было интересно, приятно ее увидеть.
Максим спрашивал, чем занимаюсь, как дела, как здоровье. Рассказал, что он написал заявление на роспись. Объяснил, что мне нужно собрать, что нам дадут свидание. Сказал, чтобы взяла полотенце и тапочки».
В следующий раз они поговорили уже во время росписи.
«Так долго тянулся этот процесс, так как ему мешали. То теряли его заявление, то говорили: «Ты не так написал, перепиши заново». Максим нервничал, думал, что ничего не получится. Я тоже волновалась, думала, что не успели».
Перед росписью Диана вместе с мамой наготовила еды на неделю, купила будущему мужу одежду, обувь и нужные средства гигиены. До этого парень жил в колонии совсем без передач.
«Как спать, когда время идет?»
Сразу после росписи молодоженам дали свидание на двое суток. Девушка считала каждую минуту, проведенную с любимым. Во время встречи Диана поняла, что ей хорошо рядом с Максимом и что он точно такой, как ей казалось в письмах. «Конечно, физический контакт интереснее, и он лучше дает понять, какой человек. Много положительных эмоций. Максим любит шутить, любит смешить других людей».
«Думала вообще спать не будем — как спать, когда время идет? По итогу может часа четыре поспали, в пять утра встали, начали сразу подогревать кушать, чай делать. Сидели разговаривали. На улицу ходили — можно выходить во дворик, сверху и с боков перетянутый решеткой».
Девушка вспоминает, как вместе с Максимом гуляла по кругу в небольшом дворике и рассказывала ему о современных белорусских писателях. Все время Диана чувствовала себя непривычно в маленьком, будто скомканном пространстве.
«Вдруг я понимаю, что для Максима это привычно. Он в СИЗО был, сколько там того пространства? Ему еще на этой территории более-менее, а мне уже все».
Разговаривали молодые «ухо в ухо, чтобы прослушка не услышала». Девушка пересказывала Максиму белорусские новости.
Еще Диане запомнилось, как жадно парень ел — отвык от вкусной домашней еды. «Я ему говорила: «Может, перерыв сделай или возьми какую таблетку, чтобы лучше прошло». Он говорил: «Нет, не надо, я таблетки никогда не пью». Но, конечно же, желудок у него стал», — рассказывает она.
Пара готовилась к следующему долгосрочному свиданию — Максим даже составил план того, что хочет обсудить и чем заняться. Но не вышло — незадолго до встречи политзаключенного лишили свидания за «нарушение».
«Со следующим свиданием было примерно то же самое. Больше он уже не мечтал. Я ему сказала: «И не думай. И так продержимся».
10 минут еженедельно
Сейчас Максим и Диана держат связь с помощью переписки и видеозвонков — их разрешают на 10 минут еженедельно. Разговаривают на бытовые темы, потому что, как говорит девушка, «скажи слово влево — и человек поедет в ШИЗО».
«Хочешь что-то рассказать такое, за что могут наказать — не рассказываешь до конца, доходишь до какого-то момента и дальше говоришь «ну, ты понял». Об Украине новости нельзя совсем».
Романтические разговоры во время звонков бывают редко — общая атмосфера не способствует. В комнате много людей, некоторые из них разговаривают очень громко, перебивают соседей.
«Максим тогда злится. Плюс рядом могут стоять надзиратели, поэтому редко мы друг другу что-то такое скажем. Обычно в конце звонка, что скучаем, любим друг друга, ждем встречи».
В письмах супруги чувствуют себя свободнее, но Диана говорит, что Максим все же ограничивает себя в переписке.
«Начинает что-то писать, а после: «Ай, цензор прочитает, неприятно». А у меня уже нет такого ограничения — у цензора работа такая, если ему нравится, пусть читает».
Время от времени письма блокируют — последний раз такое случалось летом.
«И он перестал писать, говорит: «Ай, не буду. Я на это время трачу, рассказываю тебе. Мало того, что не доходят, так меня еще могут «на ковер» вызвать из-за того, что я пишу». Может быть, он что-то слишком подробно описал из жизни колонии, и его за это водили».
Переписка возобновилась. И хотя вероятность блокады писем во время праздников больше, поздравления дошли.
«На день рождения я за месяц начинаю отправлять поздравления — и от себя, и от других людей, распечатки, открыточки — в пяти отдельных конвертах. Из них доходит один».
Диана старается сделать так, чтобы Максим чувствовал ее заботу и через передачи. Каждый раз она выпекает печенье — мужу оно нравится.
«Говорит: «Ты бы видела, как я его ел! Я его ложкой ел! Съел в тот же день, когда получил передачу». Он знает, что я пекла своими руками».
«Возможно, это смысл моей жизни сейчас»
Сложнее всего паре пришлось после первой блокады писем с начала войны, общаться было трудно. Максим попадал из ШИЗО и выпадал из жизни, не получал писем и позвонить Диане, конечно, не мог.
«Я морально была готова изменить свою жизнь настолько кардинально, чтобы порвать с половиной своей семьи и выйти замуж за политзаключенного. И тут мы не могли с ним общаться, чтобы все решить».
Держаться самой и поддерживать мужа Диане помогает понимание того, что она делает важное дело. Ее главная цель — помочь Максиму пережить заключение настолько комфортно, насколько возможно, и обустроить жизнь после освобождения.
— Возможно, это дело — смысл моей жизни сейчас. <…> После 2020 года я чувствовала себя плохо, потому что не могла помочь людям. Мне казалось всегда, что я мало делаю. Когда появился Максим, силы, которые у меня были на помощь, направились по одному пути. Психологический комфорт для себя я получила из этого».
— Не было ли вам страшно выходить замуж за человека, которого вы впервые увидели на росписи?
— У меня был опыт долгих отношений. Мы разошлись с парнем, с которым были вместе несколько лет. У нас было много схожих интересов, мы были похожи даже физически. Все говорили, что мы супер пара, что мы будем мужем и женой. Одна из причин, почему мы разошлись, был 2020 год.
Он мне сказал: «Либо ты прекращаешь связь со всеми политзаключенными, и мы с тобой женимся, либо мы расходимся». Он дал мне подумать — время шло, я понимала, что не могу. С некоторыми людьми я подружилась. Может быть, им не настолько нужна моя поддержка, насколько мне нужно знать, что с ними. Я эмпат, жизнь без людей для меня сложна. Мы разошлись, потому что я не согласилась по его сценарию идти.
Самое главное, что я поняла — важно, как мы будем принимать решения, уживаться друг с другом. То, насколько мы похожи, не так важно.
Диана с Максимом сразу договорились, что если они не сойдутся на свободе, то без проблем смогут развестись.
«Всю жизнь я хотела один раз выйти замуж и все. Максим об этом знает. Надеюсь, что все будет хорошо. Жизнь может по-разному сложиться, но Максим сказал мне: «Даже если у нас ничего не получится, ты всегда можешь обратиться ко мне — ночью, на другом конце света — и я тебе помогу».
Читайте также:
«Я верю в силу написанного». Как белоруска помогает письмам попасть в Беларусь к политзаключенным
-
Все произошло на Новый год. Смерть самой публичной сотрудницы минского ОМОНа до сих пор оставляет вопросы
-
Халезин: Самые большие гонения на Свободный театр были при Латушко. Но ему не нужно каяться передо мной
-
Могут ли не пустить в магазин за 5 минут до закрытия и до какого времени должны работать кассиры
Комментарии