«Разбрасывали листовки, чтобы меня очернить, в соседнюю камеру посадили сына». Предпринимательница уехала от репрессий и продает цветы в Вильнюсе
Предпринимательница из Жлобина переехала в Вильнюс из-за репрессий и открыла там цветочный магазин. Дела у женщины шли неважно, но помогла солидарность белорусов, которые хотели ее поддержать — сейчас они составляют большинство клиентов Лианы. Рассказываем трогательную историю.
Лиане Шубе 55 лет. Мы беседуем с ней 15 февраля, на следующий день после Дня святого Валентина — когда же, как не в этот день, приобретать и дарить цветы? Женщина просит начать беседу со слов благодарности своим основным клиентам:
«Вчера такая поддержка была, половина вчерашних клиентов — белорусы. Было много литовцев, потому что многим на праздник нужны цветы, но белорусы просто показывают солидарность высочайшего уровня — и приходили, и делали заказы».
Эта солидарность — то, что сейчас поддерживает Лиану, которая одна пытается построить в Вильнюсе новую жизнь.
«Центр города, в пяти минутах милиция и исполком, а мы здесь стоим со всеми возможными флагами»
Лиана Шуба родом из Пуховичского района, в Жлобин переехала, когда ей было 14 лет. 17 лет жизни женщина отдала предпринимательству. Начинала с книг, а когда на рынке появились электронные издания, стала продавать канцелярские товары, а позже в дополнение к ним и товары для праздников: различные шары, свечи, элементы карнавальных костюмов, парики.
Потом постоянный поставщик женщины предложил ей привезти цветы для продажи, и несколько лет она продавала их перед 8 марта — розы, гвоздики, орхидеи.
Женщина всегда их любила: «У меня дома было 56 вазонов с цветами, и я их даже особо не пересаживала — могла иногда побрызгать водой, обрезать испорченные ростки. Но, наверное, они чувствуют, что я их люблю, так и живут сами себе.
Мои друзья знали, что я люблю цветы. В день рождения меня забирали с работы, так там была полная машина цветов — говорили, как у Аллы Пугачевой! У меня цветы всегда долго жили, даже срезанные: ставила их в рюмочки, все вазочки заполняла.
За то, что у меня цветы долго живут и розы пускают ростки, меня друзья называли колдуньей — мол, я что-то про цветы знаю. Говорила им, что ничего не знаю, просто их люблю».
Чуть ли не половину жизни Лиана занималась гражданским активизмом — к примеру, была одной из участниц движения «Матери 328» и участвовала в голодовке.
Весной 2020-го она вошла в инициативную группу Сергея Черечня. Вместе с другими жлобинскими активистами прямо у своего магазина устраивала пикеты по сбору подписей за альтернативных кандидатов:
«Магазин работал до 16, потом мы прямо на улице выставляли столы и стойки с агитационными материалами и собирали подписи. Центр города, в пяти минутах милиция и исполком, а мы здесь стоим со всеми возможными флагами. Когда организовывали первый большой пикет, спорили, сколько будет людей, будут ли они стоять в очереди — так и получилось, очередь на целый квартал.
Погода была ужасная, очень сильный ветер, иногда шел дождь. Я сижу за столом и пишу, а ручка от холода не держится в руках, и люди подают мне паспорта синими руками. Однако они стояли и ждали».
После этого к Лиане стали приходить силовики: то устроят профилактическую беседу, то позовут на беседу или опрос. После задержания Сергея Тихановского Лиана поехала в Гомель на митинг и делала оттуда стрим. За это женщина получила свою первую политическую административку — тогда еще «милосердную», говорит она, 10 базовых величин.
Разговоры и вызовы к силовикам продолжились, руководитель РОВД запретил женщине торговать БЧБ-символикой. А потом под ограничение попали даже белые, красные и синие шарики — это цвета Жлобинского хоккейного клуба «Металлург».
«14 лет я торговала этими шариками перед домашними играми команды: приносила латексные шарики, надувала их насосом и надевала на палочку. Сказали, что если на трибуне увидят хоть один такой шарик, остановят матч и накажут меня, потому что это я их продаю», — вспоминает Лиана.
На выборах-2020 женщина была независимой наблюдательницей, ее задерживали, а потом вызывали на профилактические беседы.
В местном государственном медиа вышла статья, что Лиана через обман заработала на сборе подписей — будто говорила, что собирает подписи за Тихановскую, а на самом деле собирала за Черечня, и так будто заработала деньги на отдых. По почтовым ящикам в ее подъезде разбрасывали оговаривавшие ее листовки, но кто-то из соседей взял такую листовку и написал на ней вырезанными откуда-то буквами: «Слушай свое сердце, это провокация». И приклеил скотчем в подъезде.
Далее женщину, казалось, оставили в покое. Уезжать ей не хотелось — слишком много сил вложено в бизнес, да и куда ехать, зачем?
«У меня начались галлюцинации, я слышала, будто сына ночью выводят избивать»
В феврале 2022-го Лиана пошла на референдум по изменениям в Конституции.
Сначала все было спокойно: когда она зашла на избирательный участок, с ней поздоровался глава комиссии, она поздоровалась в ответ по-белорусски, проголосовала. А когда уходила, задержалась у стенда с официальными цифрами явки и обратила внимание — она была четвертой из своего подъезда, кто расписывался за выданный бюллетень, а явка на то время уже составляла якобы 65%. И услышала, как один наблюдатель спрашивал у другого, «им уже позвонили». А потом женщину задержали:
«Меня ждал друг, и мы с ним вышли на крыльцо школы. Там к нам подскочили четверо омоновцев. И я все поняла: когда я поздоровалась по-белорусски, это было сигналом, чтобы меня задержать, а наблюдатели спрашивали друг у друга, вызывали ли уже силовиков.
Меня привезли в РОВД, куда меня и до того много раз привозили и приглашали, так что меня там уже знает много людей. Говорят: «Николаевна, вы снова к нам. А почему вас привезли?» Попросили телефон и нашли там подписку на что-то экстремистское, я за этим уже и не следила, потому что меня никто не трогал. Отвели меня в одну камеру, моего друга — в другую. Вечером ко мне в камеру пришли еще три женщины — они решились выйти на площадь с бумажкой «Нет войне».
На следующий день у Лианы был суд. В середине марта женщина собиралась поехать в Минск на операцию, поэтому просила не давать ей арест, но получила 15 суток и вышла на свободу вечером в день операции. Операцию, замену тазобедренного сустава, перенесли на май, а в конце марта по стране прокатились задержания ортопедов-протезистов — так женщина осталась без операции.
После первого ареста Лиана получила сообщение, что с ней разрывают договор об аренде помещения магазина, при том что только за полгода до того договор впервые подписали на три года. Предпринимательница собиралась съехать в середине мая, а также арендовать у той же организации склад, чтобы перевезти туда оборудование и товар. В аренде склада ей также отказали, а потом женщину арестовали второй раз:
«Где-то 22-23 мая, когда я была на торговой точке у брата, за мной пришли, позвали меня как свидетеля по какой-то уголовке. Пришла, а там мне показывают распечатки из моих соцсетей, где нашли репост — кажется, интервью с родными политзаключенной Татьяны Каневской. И мне снова назначили 15 суток.
Эти сутки мне дались очень тяжело, так как в прошлый раз в камере нас было трое, а тут я была одна. Когда меня задержали на референдуме, я была в длинном пуховом пальто, использовала его как спальный мешок. А тут, когда меня забрали, я была в платье и колготках».
Сын принес женщине в передачке большое банное полотенце — им можно было накрываться как одеялом. Маленькое полотенце Лиана использовала как простыню, под голову клала кроссовки и туалетную бумагу, и спала на деревянном полу, так как он был теплее металлических нар.
На пятые сутки в соседнюю камеру поместили сына женщины — он где-то выложил видео с матча со словами «Жыве Беларусь!» и «Слава Украине!».
«Какое-то время я слышала, что с ним происходит в той камере, потому что там мало других звуков и слышимость хорошая, да и делать нечего. А потом я перестала его слышать. Заболела — у меня начался гайморит, конъюнктивит, болело горло, потом и бронхит начался, и из-за гайморита были проблемы с зубами, пришлось удалять.
У меня начались галлюцинации, я слышала, будто сына ночью выводят избивать, но не знала, что это только галлюцинации. И в карцере я была, и голодовку объявляла, у меня были истерики», — вспоминает Лиана.
Когда женщина освободилась, поняла, что после трех политических административок жить ей в городе будет трудно. И решила, что надо уезжать.
«Дорогие белорусы, если вы ко мне заходите, здоровайтесь по-белорусски»
В июне 2022-го Лиана оказалась в Вильнюсе и начала искать работу. Понимала, что должна торговать, потому что ничего другого не умеет, и захотела торговать цветами.
На первом месте закрепиться не удалось, и тогда Лиана пошла искать другую работу. Она вспоминает, что просто зашла в цветочный магазин, который ей понравился, и спросила: не нужны ли вам продавцы? Так и осталась там работать. Но на пятый день женщина получила рабочую травму и ушла на больничный, другая сотрудница тоже была на больничном, и магазин остался без продавца. Магазин работал нерегулярно, для хозяев это было убыточно, и они приняли решение закрываться.
Лиана решила выкупить их цветы и попытаться начать свое дело. Женщина переехала в Литву без родственников, не имеет там поддержки и больших денег, но не сдается:
«Я предприниматель, и я несколько раз начинала с нуля. Сначала работала под навесом, потом построила павильон, позже перешла в один магазин, в другой. Переход в рамках одного торгового объекта на 50 метров — это уже новый пункт, клиенты теряются и нужно начинать с нуля. Понимаю, что то же самое будет и сейчас. Работаю здесь где-то 5 месяцев, но этого мало. По моему опыту, нужно год, чтобы наработать клиентуру».
Чтобы быстрее найти клиентов, Лиане посоветовали обратиться к белорусам и пригласить их приходить в магазин за цветами, тем более что местоположение у магазина удобное — на площадке у вильнюсского железнодорожного вокзала (Geležinkelio, 6). Женщина говорит, было тревожно беседовать с независимыми медиа, но помог внутренний протест — мол, я уже в свободной стране, чего мне еще бояться?
Сейчас в магазин к Лиане пошли белорусы, и ее это очень трогает: «Понимаю, что новость скоро перестает быть новостью и обо мне забудут, что кому-то что-то могло не понравиться, у кого-то могли скоро погибнуть цветы, ведь цветы все разные. Понятно, что из 100 человек, которые придут ко мне, останется 30 моих клиентов, но они останутся. Надеюсь, что когда-то их будет не 30, а 300.
Дорогие белорусы, когда вы ко мне заходите, здоровайтесь по-белорусски, чтобы я сразу поняла, что вы мои земляки. Я больше общаюсь с литовцами, но когда заходит человек и от двери говорит «прывітанне», на самом деле расцветаешь».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ«Начал в свободное время думать по-белорусски». Белорусы, которые десятилетиями живут в эмиграции, рассказали, как потеряли и восстанавливали связь с белорущиной
В Жлобине на подворьях ставят российские флаги. Местные силовики это только приветствуют
Художник Кузьмич рассказал, зачем снова возвращался в Беларусь. Стрижак: Больше вывозить его не будем
Сейчас читают
Бабарико и Колесникова поговорили с Ингой Ругинене и призвали Литву «присоединиться к дипломатическим усилиям США» и «не упустить окно возможностей»3333
Комментарии