«Саня, смотри, как надо красиво уходить». Екатерина Снытина — о том, чем будет заниматься после завершения баскетбольной карьеры
Чем Екатерина, погруженная в профессиональный баскетбол с 17 лет, планирует заняться сейчас? Об этом она рассказала «Нашай Ніве».
«Наша Ніва»: Расскажи, как финальная игра далась тебе морально и физически?
Екатерина Снытина: Я устала — это факт. И физически, и морально. Все же о завершении карьеры я объявила еще в начале сезона, и распределяла все свои силы как раз к финальной дате 19 мая. И на следующий день, 20-го, я просто лежала в постели и думала: все, я по ходу отдала всю себя на этот промежуток в девять месяцев.
Но внутри я чувствую удовлетворение: у меня был офигенный сезон. Если оглядываться еще дальше — у меня была офигенная карьера.
На последней игре в зале присутствовало очень много белорусов, много людей мне написали, позвонили — поздравляли. Как и члены команды. Я им, кстати, пожелала успехов в их дальнейшей карьере, и чтобы у них была возможность вот так осмысленно закончить карьеру, как я. Я надеюсь, что показала им один из вариантов, как можно финишировать.
Я уверена: если бы со мной что-то случилось, и я бы не смогла играть из-за травмы, меня бы это раздавило. А тут я очень целеустремленно, шаг за шагом, шла к финишу — и добралась.
«НН»: Когда ты еще только анонсировала, что будешь играть последний сезон, твоя подруга, певица Маргарита Левчук шутила, что тебе стоит будет записать видео с обращением к Лукашенко: мол, Саня, смотри, как надо красиво уходить. Планируешь что-то такое?
ЕС: У меня не дошли руки разобрать свой телефон, галерею там, но после нашей игры я сидела в раздевалке достаточно долго. И у меня есть одно видео по теме для белорусов. Просто пока не доходят руки его зафиналить.
«НН»: Сделала бы что-то иначе на своем пути баскетболистки, если бы можно было вернуться в прошлое?
ЕС: У меня есть несколько игр, которыми я недовольна. Тем, как выступила — считаю, поэтому мы проиграли.
Или вот в 24 года у меня был успешный сезон, но я надорвала ахилл, и из-за того, что не хотела признавать этого, продолжила играть. В итоге у меня воспалился второй ахилл, и все закончилось двумя операциями — я восстанавливалась два с половиной года. Но такие вещи — травмы и поражения — именно они сделали меня той, кто я есть — человеком и спортсменкой.
Последние несколько лет я передавала эти знания другим игрокам: вы обязаны слушать свое тело, отстаивать свое здоровье. Для всего должен быть другой путь, с меньшей болью. Даже если у вас офигенный сезон, всегда можно сделать паузу и продолжить позже вместо того, чтобы загонять себя до состояния хирургических вмешательств.
«НН»: Ты всегда говорила, что баскетбол — это твоя жизнь. И работа, и хобби. А теперь уходишь, потому что «больше не кайфуешь». Что займет его место?
ЕС: В том числе благодаря тому, что меня все спрашивали о хобби, я в какой-то момент задумалась: блин, у меня реально нет ничего, кроме баскетбола. И вот теперь у меня есть возможность отыскать это хобби. Поэтому я очень рада, что нахожусь в Лондоне, где есть все — от танго до искусства и других видов спорта.
Короче, теперь я могу перепробовать все, что хочу, и найти какое-то новое занятие, чтобы потом называть его своей жизнью.
«НН»: На этот момент нет еще каких-то примерок?
ЕС: У меня есть проект, в середине июня я смогу начать говорить о нем открыто. Он рассчитан на полгода, это очень интересное занятие, очень новое для меня — я офигела, когда осмыслила, что вписалась во все это. Но надо дождаться июня, чтобы я могла о нем рассказывать.
Именно в связи с этим проектом я не искала новых занятий. Сезон только закончился.
«НН»: Ты же имеешь в виду театральный проект?
ЕС: назовем это проектом в сфере искусства.
«НН»: Генеральный секретарь федерации баскетбола Анастасия Маринина высказалась об успехах белорусского баскетбола в условиях международного бана, цитата: «Наш уровень не снизился, а, наоборот, за счет молодых спортсменов еще и увеличился. Поэтому пусть жалеют те, у кого с нами нет возможности сыграть». Что думаешь об этом, следишь в целом за белорусским баскетболом?
ЕС: Скажу так: каждый из нас живет в своем вымышленном мире (улыбается). Уже прошло несколько баскетбольных европейских турниров без Беларуси, и нет такого, что кто-то обсуждает: боже мой, где же сборная Беларуси, где сборная России?
Баскетбольный мир продолжает жить и развиваться, и то, что из него выпали две сборные стран-агрессоров, он даже не заметил. То, что у Марининой свое видение того, что игроки развиваются, выступая против Узбекистана и обыгрывая их со счетом 106:31…
Невозможно быть лучшим, если ты не играешь против лучших — это мировые законы.
«НН»: В комментариях под постами о твоем завершении карьеры писали: «Для Кати открываются тренерские двери». Ты об этом задумывалась?
ЕС: Моя тренер в лондонской команде Стелла Кальциду закончила свою баскетбольную карьеру четыре года назад. Я с ней разговаривала, как она перешла в тренерскую деятельность. И она рассказала, что, если раньше баскетбол занимал у нее пусть пять часов в день, то должность тренера — это практически целый занятый день: ты готовишься к тренировке, тренируешь, а потом анализируешь результаты. Это изматывающая работа, которая забирает очень много времени и сил. Поэтому я сразу отмела эту идею.
Мне хочется пожить другой жизнью, хочется чего-то неспортивного, где я не буду подчинена правилам, режиму. Я не вижу себя на сегодня той, кто возглавляет команду, там, где от меня требуют результат.
«НН»: Видишь, добились результатов с женщиной-тренером, а в Беларуси есть люди, которые до сих пор считают, что это не совсем женский труд. Как, например, Виктор Гончаров, тренер волейбольной сборной, который недавно заявил, что девичьим командам нужен «пастух-мужчина»…
ЕС: Нет слов. За мою карьеру у меня были три женщины-тренера. Остальные — мужчины, среди них встречались, мягко скажем, недалекие. С женщинами же везло — стоит просто посмотреть на мою Стеллу, какая она офигенная — четыре года в профессии, и уже выиграла еврокубок, второй по значимости турнир в Европе.
Она, кстати, рассказывала, что очень сложно найти работу в тренерском мире, потому что у них там существует патриархат. Женщинам куда сложнее пробиться на позицию главного тренера.
Но то, что женщина — худший тренер просто по половому признаку, — это бред. Прокомментирую так, чтобы не материться (улыбается).
Екатерина отмечает, что в «Лондонских Львах» по сравнению с другими командами, где она играла, — суперсильный медиаконтент. «Клуб изначально ставил задачу сделать баскетбол в Англии более модным, популярным, заинтересовать спортом тех же детей. Поэтому у них офигенный контент, яркие видео. Я играла 21 сезон и никогда так круто не выглядела на площадке, как у них в нарезках с игры».
«НН»: Ты сейчас планируешь осесть в Лондоне? Где сегодня твой дом?
ЕС: Мое самое комфортное положение рядом с Надей, моей женой (Екатерина встречается с Надеждой Бродской — директором Белорусского свободного театра, регистрация брака — в их ближайших планах — «НН»). Мы решили остаться в Лондоне. Она здесь работает, а я по ходу разберусь.
С нашей новой жизнью с 2020 года я вообще перестала планировать надолго. Как минимум год мы будет еще в Лондоне, а дальше посмотрим.
«НН»: Поддерживаешь ли какой-то диалог со спортсменами из Беларуси?
ЕС:
Из всех спортсменов, с кем я когда-либо общалась, из всех баскетболисток, с кем провела какое-то время в национальной сборной, мне, даже когда мы выиграли еврокубок, написали только два человека. Это все, что нужно знать о коммуникации оттуда.
Я изначально сама не инициировала диалог со спортсменами, которые оставались там, у меня не получалось разговаривать с теми, кто занимает противоположную позицию, кто поддерживает режим. У меня нет на такое энергии, хотя многие мои знакомые спортсмены упорно общаются с той стороной, что-то им доказывают.
У меня минимальный контакт в целом с белорусами внутри Беларуси. Кажется, одна из причин здесь у всех — беречь себя. Ведь у меня высасывалась энергия, когда мне приходилось сталкиваться с людьми, которые недовольны тем, как мы боремся здесь и как они живут там. И я поняла, что есть два варианта: или распределить себя всю на людей, или собрать энергию внутри, оставить ее себе. Все же в последнее время я и так чувствую, что мне тяжело морально: марафон затягивается. И сейчас для меня самая сложная стадия, где ты просто переставляешь ноги и пока что не видишь, где следующий поворот.
Для самосохранения я даже сократила время в интернете: вместо 9 часов в сутки у меня пять часов экранного времени. Но все равно это многовато. И медитации я вот забросила.
«НН»: При всей усталости ты не выпадаешь из политической повестки. Видела, что старательно пытаешься разобраться, за кого голосовать на выборах в КС. Почему для тебя это важно?
ЕС: Люди, которые решили перезапускать КС, в этом что-то видят. И они пытаются что-то сделать. Я все еще не знаю, за кого буду голосовать, хотя выборы в конце недели. Было пару неприятных моментов, когда кто-то мне писал и просил: проголосуй за нас! Но я не могу это делать только потому, что мы знакомы или участвовали в одних проектах. Я хочу сама прочитать все программы и сделать выбор.
Я понимаю, что у политиков, активистов было мало времени на агитацию и донесение того, что они предлагают. Но в таком виде это все равно происходит в первый раз и не участвовать в этом совсем будет как минимум странно.
«НН»: Ты специально подчеркиваешь повсеместно, что ты белоруска. После матчей фотографировалась с бело-красно-белым флагом. Кое-где иногда возникают некоторые конфликты на национальной почве, тебе никогда после войны не прилетало чисто по факту того, что ты белоруска?
ЕС: Был даже период после начала войны, когда я по Литве и Польше ездила на машине с белорусскими номерами. Мои друзья предлагали мне дать наклейку, чтобы я заклеила красно-зеленый флаг бело-красно-белым. Я тогда сказала: нет, каждому, кто захочет мне что-то сказать по поводу моей национальности, я смогу объяснить, что есть белорусы, а что есть режим Лукашенко, и они должны это различать.
Помню, в Вильнюсе, первое лето после начала войны, я стояла на светофоре, а там у них немного отличаются правила движения. Мне начали сигналить сзади, а я не поехала. И я увидела, что ко мне идет мужчина. Я уже приготовилась, что будет мне вставлять. Ведь многие рассказывали, что на дорогах с ними случались неприятные инциденты из-за белорусских или русских номеров. Я опустила окно и уже была готова с тем литовцем сцепиться языками. А он такой: «Я вижу, что вы не отсюда. У нас здесь, если это [стрелка] горит, то можно ехать направо». Короче, я тогда поняла, что только накручиваю себя через новости.
Что касается, например, моего круга в Лондоне, моей команды — у нас менеджер придумала небольшое мероприятие. Мы все две недели провели в спортивном лагере. Для знакомства каждый готовил мини-презентацию на пять минут. В моей была информация о том, откуда я, о моих победах плюс большая часть о протестах, о том, почему я не могу вернуться в Беларусь, что Лена Левченко сидела в тюрьме, какие у нас последствия для тех, кто высказывается против режима.
И потом в течение сезона, когда я что-то писала в соцсетях о Беларуси, девушки всегда дополнительно интересовались: «А что произошло?» Моя команда в курсе происходящего в нашей стране.
«НН»: Ты говорила, что в 38 чувствуешь себя на 25 — в чем секрет?
ЕС: Пока кажется, я себя на 50 чувствую, после всего напряжения (улыбается).
Но обычно, может, не на 25, но на 30 я себя чувствую, я там где-то застряла.
Дело в привычках. Во-первых, пытаться найти во всем позитив (хотя иногда мне сложно его находить в сегодняшнем мире, но это значительная часть успеха сохранения юности внутри и снаружи). Во-вторых, минимум фастфуда — 80% я пытаюсь отвести на правильное питание и только 20% оставляю на печенье и тортики.
Не знаю, когда вернусь в тренажерку, но для проекта мне нужно быть в хорошей физической форме. Как минимум ради этого туда вернусь. Но хотелось бы в идеале найти себе спортивное хобби. Например, сноуборд – и я тогда целенаправленно готовлю себя к зиме. Не могу просто в пустоту спортом заниматься, мне нужны какие-то ориентиры или финальная цель, иначе падает мотивация.
«НН»: Как у тебя сегодня с белорусским языком? Ты целенаправленно взялась за обучение какое-то время назад.
ЕС: В течение нескольких месяцев дважды в неделю я продолжаю учить белорусский язык с учителем. Но у меня все еще недостаточно хороший уровень. Я могу говорить по-белорусски, но медленно, нет уверенности в своих знаниях. Мне пока не хватает словарного запаса. При этом наедине с учителем я спокойно шпару, пусть и с ошибками.
«НН»: Кто-то спросит: зачем в эмиграции, в Лондоне, именно сейчас начинать учить белорусский?
ЕС: Тот, кто спросит, видимо, не живет в Европе, иначе он был знал, что многие в диаспорах разговаривают по-белорусски. В Лондоне огромная диаспора, и большая часть этих людей здесь живет давно, и они не разговаривают по-русски.
В Литве, в Польше я находилась в окружении своих друзей, и некоторые только начинали свое движение в сторону белорусского языка. А здесь люди десятки лет им владеют: только белорусский или английский. И мне хочется иметь возможность в том числе с ними спокойно общаться.
Что для меня будет личным критерием, показателем, что я владею белорусским языком на достаточном уровне? Я смогу пошутить по-белорусски и не лажануть.
«НН»: Ты всегда тепло рассказываешь о своих отношениях с женой Надей. Мечтаете ли вы о детях?
ЕС: Я Наде как-то сказала, что однажды мне зададут такой вопрос, мол, давай согласуем. Мне повезло: у нас с Надей одинаковое видение здесь — мы обе не хотим детей.
«НН»: У тебя набита татуировка с лозунгом «Невозможное возможно». Что для тебя сегодня наиболее желанное, что хочется из невозможного сделать возможным?
ЕС: Это свободная Беларусь. Видимо, благодаря моим татуировкам, даже если я сейчас не вижу выхода из ситуации, я все равно помню, что все возможно. Вот это остается для меня самой важной, пока что недосягаемой идеей, мечтой, желанием.
«Когда полицейские увидели рубашки, поменялись в лицах». Что нового у белорусов, которых избила охрана ресторана?23
Комментарии
Іншая справа, што гледачу жаночыя каманды непатрэбныя, яны ўсе бюджэтныя
Хто даведаўся пра існаваньне з артыкулу - палец долу.