Кравцов: Говорить «хочется, чтобы Россия распалась»… Для меня это звучит странно
Член штаба Виктора Бабарико, исполнительный секретарь Координационного совета Иван Кравцов объяснил в эфире «Еврорадио» свой тезис о вреде для Беларуси от вероятного развала России. И рассказал, в каком случае для белорусов на самом деле могут открыться окна возможностей.
Распад России для Беларуси — это «окно», но вопрос в том, что из этого окна подует
По словам Кравцова, распад России для Беларуси — это «окно», но вопрос в том, что из этого окна подует. Как он объясняет, «есть консенсус в международном сообществе, что распад государства, в котором есть шесть тысяч ядерных боеголовок, довольно опасная забава. Это должен быть очень понятный, контролируемый процесс.
Ситуация, когда Россия развалится на 43 государства, сразу будет означать вооруженные конфликты. Начнется хаос и гражданская война».
В связи с этим, замечает Кравцов, формулировка «хотелось бы» насчет распада России, ему не очень понятна, и отмечает: «Мне, скорее, хотелось бы, чтобы Россия была нормальным цивилизованным государством и не нападала на своих соседей».
В такой ситуации Беларусь, считает Кравцов, только выиграла бы: «Страны, находящиеся между геополитическими блоками, всегда выигрывают, если между этими блоками идет потепление отношений. Если обострение, то ты находишься между молотом и наковальней.
В этой ситуации для Беларуси лучше не быть форпостом за крайней границей Римской империи перед варварскими территориями, когда там начнется хаос, — а лучше быть логистическим хабом, — страной между крупными игроками. И за счет этого выигрывать как экономически, так и с точки зрения человеческого капитала».
В дальнейшем разговоре Кравцов отметил: «Говорить, что «очень хочется, чтобы Россия распалась»… Для меня это звучит как-то странно. Мне кажется, мы не понимаем, о чем говорим».
«Если в России что-то получится, Лукашенко поедет в Москву смотреть, кто там новый пришел»
Кравцов отмечает, что нельзя путать распад России и выход из ее состава отдельных территорий:
«Отделение отдельных территорий — это не то же самое, что распад. Распад означает вакуум власти. Государство не может никак управлять страной. И происходит дробление и деление. То, что какие-то территории могут выйти из состава Российской Федерации, вполне возможный сценарий. Территория может уменьшиться».
Если же говорить о распаде, то, по мнению Кравцова, это малореальный сценарий, ведь Россия «достаточно стабильное государство». Он очень сомневается, что даже в случае поражения в войне в Украине произойдет распад.
«Это может инициировать процесс выхода отдельных республик, но развал практически нереален. (…)
Если в России что-то произойдет, Лукашенко поедет в Москву смотреть, кто там новый пришел вместо Путина. Будет с ним договариваться. Да, он будет более мотивирован начать какие-то переговоры с Западом».
Кравцов подчеркивает, что не понимает сценария зависимости изменений в Беларуси от смены обстановки в России. Представление о том, что Россия ослабла – и сразу в Беларуси что-то произойдет, Кравцов считает очень упрощенным:
«Что, люди в Беларуси сразу выходят на улицы, потому что экономика России ослабла или когда Путин больше не президент? Метафорически есть такой шанс: Россия ослабнет, у Беларуси [станет] больше маневра. Но практически что это значит? Я не понимаю, честно».
«Если у тебя идет медленная деградация, стагнация, то здесь открываются окна возможностей»
По словам Кравцова, сейчас Беларусь находится в заложниках ситуации, которая существует: «Пока идет война в Украине, вряд ли что-то изменится. Мы в заложниках и от того, что зависим от России на 75-80 процентов. У нас нет самостоятельной международной политики. Экономика переключилась на одну сторону.
В такой модели — если сильно упрощать — когда то, от чего ты сильно зависишь, вдруг падает, это на тебя очень сильно влияет».
В этой связи, подчеркивает Кравцов, «лучше, чтобы падали медленно, контролируемо. И была возможность на этот процесс как-то повлиять». И объясняет:
«Как мы видели, на быстрые процессы ни у людей, ни у демократических сил нет возможности влиять. Все военные перевороты, хунты… — в этих процессах у людей реально нет возможности участвовать, выходить. Они просто не успевают. Это происходит за три дня. Ты, как говорится, упал, очнулся — гипс.
А если у тебя идет медленная деградация, стагнация, то здесь открываются окна возможностей и для дипломатии, и для активизма, для того, чтобы люди мобилизовывались».
Каментары