«Если бы мне платили — сидела бы и читала людям книги, даже за малые деньги». Интервью с актрисой Зоей Белохвостик
Уникальная актриса, талантливый педагог. А вот то, что Зоя Валентиновна еще и рисует, знают немногие. Мало того, она своими руками делает чудесных кукол! Их даже можно было увидеть в спектакле «Площадь Победы», который в прошлом году независимые купаловцы поставили вместе с Александром Гарцуевым. А когда мы встретились, Белохвостик вообще выдала: «Моя профессия — читательница! Если бы мне платили — сидела бы и читала людям. Даже за небольшие деньги», пишет «Будзьма»
— Так вы говорите, что читали бы людям с не меньшим удовольствием, чем играли бы на сцене?
— Приходила бы сюда в «Кнігаўку», люди подсаживались бы ко мне, а я бы читала, читала им вслух…
— Вы с таким удовольствием и воодушевлением сейчас рассматривали книжные полки, с таким почти детским интересом листали книжки.
— Я сюда протоптала дорожки, стараюсь заходить, покупать все, что мне нужно — для души, для сердца моего. Сегодня вот приобрела «Зэлмэняне» Мойши Кульбака. Это полное издание, без сокращений, без цензуры. Я порядочный человек, я белоруска, мне нужно знать.
— У интеллигенции всегда присутствует этот культ чтения?
— У меня все от родителей. Дома была большая библиотека, так что все мопасаны, драйзеры, купалы и стендали — от первой и до последней страницы. Мама всегда говорила, что у нас полные собрания сочинений не для того, чтобы они стояли, а для того, чтобы их читать. И спасибо родителям. Спасибо, что я вообще родилась в семье, где такие вещи были важнее денег и всего остального.
Сейчас у меня сложный и странный период, потому что мне стало трудно читать. Наступил 2020 год, и … я не знаю, как это объяснить. Но я понемногу возвращаюсь. Не так, как раньше, когда за день могла проглотить половину большой книги. Стала экономить, экономить. Вот читаю сейчас на белорусском языке «Гарри Поттера» и думаю, а что же я буду делать, когда закончится первый том? Поэтому растягиваю удовольствие.
«В октябре поставим с купаловцами «Экстремистов» Юли Тимофеевой»
— Как вам кажется, у кого из сегодняшних белорусских писателей мощный театральный потенциал?
— Я думаю, что это зависит от личности режиссера или самого автора, который будет способен написать инсценировку. Ведь это отдельная профессия, и далеко не все умеют делать такие тексты. Из режиссеров прекрасно с этим справляется Александр Гарцуев: его заставила жизнь. Он всегда читал очень много красивой литературы и хотел воплотить ее на сцене.
— Какая будет следующая премьера «Купаловцев», а самое главное — когда? Есть ощущение, что теперь вас стало якобы меньше…
— Пока что мы живы. И мы работаем. У нас будет премьера в октябре, и я думаю, уже можно сказать, что это будут «Экстремисты» Юли Тимофеевой. Надеемся, что у нас получится сделать что-то интересное. Готовимся, собираем все свои способности и таланты. А дальше посмотрим.
— Юля Тимофеева — ваша автор? Чувствуете ее, понимаете?
— Я совсем недавно прочитала ее «Мінскі дзённік», и у меня аж все перевернулось. Все перевернулось… Как важно, чтобы мы имели таких людей, которые могут снять кино нашей психофизики, наших мыслей, нашей памяти. Записать это все на тех пергаментах или ракушках, которые имеют на себе отпечатки миллионов лет.
Так и здесь — все останется. Останется эта невероятная боль: чтобы не забыть, чтобы помнить навсегда.
«Есть идея написать мемуары»
— Научились ли вы жить снова за последние три года?
— Очень сложно мне было. Я думаю, что я только недавно чуточку раскрепостилась, чуточку перестала всего бояться, от всего вздрагивать. Это все мне стало более знакомым и более привычным, как говорят. Мне и на своей родине было довольно сложно. Я из тех людей, кто лучше сыграет 100 спектаклей, чем один раз сходит в ЖЭС. Для меня это просто ужас, а тут надо решать в инстанциях столько вопросов. Впрочем, сейчас мы привыкли. Главное, чтобы не навсегда.
Я верю, что когда-нибудь мы будем дома, и быть может, это произойдет раньше, чем мы думаем, ведь сегодня ничего предсказать невозможно.
— Какой из ваших героинь было бы под силу отыграть все те сюжеты, которые вам подкинула жизнь после 2020 года?
— Павлинке. Или Аленке из «Тутэйшых». Да, наверное, Аленка могла бы все это пережить. Они — я, и я — они. Часть там, часть здесь.
— А теперь у вас есть спектакль «Мой хлеб», где вы играете саму себя. Как это — снова и снова проживать на сцене свою судьбу, свою жизнь?
— Непросто. В этом спектакле главное держать темпоритм, ведь я на сцене 2 часа. У меня всегда перед «Хлебом» должно быть хорошее настроение, должна быть уверенность. Уверенность, что белорусам это интересно. И когда я чувствую дыхание и понимаю, что люди со мной рядом, что они следуют за мной … Иногда я замечаю, что волнуюсь сверх меры. Впрочем, потом это волнение переходит эмоционально в правильную волю, правильный посыл, и тогда ты работаешь.
— Возможно, появится текстовая версия этих воспоминаний?
— Есть идея, чтобы вообще написать мемуары. Но как говорит мой умный и пессимистичный муж: «Кому это нужно?» (смеется). И все же мы об этом думаем. Я хочу, чтобы и он написал свои воспоминания, у него же есть тысяча и одна история. А может, напишем что-то совместное, какие-то театральные басни. Ну а если это никому будет не нужно? Что же, останется просто писанина для внуков.
«Я стала настоящей пенсионеркой, которой никогда не была»
— Что вам наиболее дорого в нынешних отношениях с мужем?
— Самое главное, что мы вместе. Это то, что может меня вдохновлять и успокаивать во всем окружающем бедламе. Это заставляет обходить какие-то острые углы и терпеть. Я открыла для себя, что мужчины сложнее переживают то, что можно назвать депрессией. Поэтому я радуюсь, что мы все вместе – и сестра моя недалеко, и племянник недалеко, и не надо, чтобы сердце рвалось. Главное, чтобы здоровье было. Люди же немолодые, и все наши болезни начинают подавать голос.
— Рядом и дочь, прекрасная актриса Валентина Гарцуева.
— Я думаю, что сейчас мы стали более близки, и в этой эмиграционной ситуации она стала моей мамой, а я стала ее дочерью. Без ее помощи нам с Александром Федоровичем было бы очень трудно. Со всем, что связано с какими-то бумажками и отчетами, Валя нам очень помогает. Она нас вдохновляет, заставляет. То, что «Мой хлеб» вышел в свет — это ее вдохновляющее принуждение: «Мама, «не спі ў шапку, праспіш сваю гаспадарку». Встань и сделай!». Она настоящий у нас овен. Борец, правдоруб, с ней бывает сложно людям, потому что она любит правду.
Ближе стали отношения. Ближе, теплее. Может, выдержаннее в чем-то. Моя Валя прекрасна. А критиковать? Так она сама себя больше всех остальных критикует.
— Все мы со временем меняемся, но эмиграция — это как правило очень заметные трансформации, и иногда очень стремительные. Вы чувствуете, что изменились за последние три года?
— Возможно, я больше закрылась, больше стала улиткой, чтобы никого не раздражать рядом, чтобы не триггерить никого.
Лучше я буду сама с собой разбираться, бороться, чем вываливать все на родных. Ведь у всех из нас есть большие проблемы, которые не излечить. Так мы и будем с этим жить…
Я серьезно занимаюсь своими куклами, что-то рисую, читаю, готовлю еду, убираю, гуляю. Я стала настоящей пенсионеркой, которой никогда не была. И периодически это бывает неплохо, что я могу пойти погулять, почитать, что мне не нужно никуда нестись. Шью своих кукол, придумываю, выдумываю, и эти куклы забирают мою тревожность, мою скорбь, чтобы не грустить, чтобы не плакаться, не жаловаться. Вот и все.
— Ваших кукол мы, кстати, видели в спектакле «Площадь Победы». Они там появляются в одной из самых пронзительных сцен…
— Мы видим мать Лёксы в тот момент, когда она как бы находится на границе, где человеку перед тем, как он уйдет от нас, что-то открывается. Он будто между миром тем и этим, он видит что-то настоящее. Думаю, что в этот момент она видела и того Лёксу, которого любила, воспитывала. Видела в нем прекрасное, то хорошее, что в нем было. И видела тех бесов, которые его захватили. Бахаревич, конечно, прекрасно пишет. Мне кажется, я перечитала уже все его книги.
— Но он часто такой пессимистичный, такой безнадежный… Как после этого поверить, что с нами все будет хорошо?
— Поэтому это и мое. Я не люблю комедии. Я не люблю их смотреть, не люблю играть.
— И это говорит легендарная Павлинка?
— Но «Павлинка» для меня никогда не была комедией. Для меня это трагикомедия, а даже трагедия. Я ее никогда не играла как комедию. Ни-ко-гда.
«Никогда не опускаться!»
— Имея весь этот жизненный опыт, чему бы вы сейчас стали учить своих студентов? Ну, представим такую ситуацию.
— Это очень сложный вопрос. Сложный, потому что когда я была очень молодым преподавателем, я была большим романтиком, я идеализировала студентов и вообще наше сообщество. А сегодня я даже не хочу думать о том, что я вернусь к этой профессии, потому что последние два года в Академии были очень тяжелые. Я даже не могла работать со своими студентами: на входе сидел милиционер, и меня какими-то тайными путями проводили на репетиции. Недавно я видела сон, что мы вернулись, и меня приглашают в Академию преподавать. Я с ужасом отказалась, так как это — смерть, болото и подделка. Во всем подделка. Все ложное, слюнявое какое-то, все мерзкое. Поэтому нет. Я не думаю, что вернусь к этому. Это мое табу, мои травмы, мои раны.
— Возможно, и это пройдет… Зоя Валентиновна, вы шли сюда такой красивой походкой аристократки. Утонченная, спокойная. Чтобы несмотря ни на что?
— Знаете, как говорила моя бабушка? Никогда не опускаться. Шляпка на голову (никаких платков!), ровная спиночка и — каблучок. Так и шагаем.
Все упомянутые в тексте книги и еще много других интересных изданий можно приобрести в книжном магазине «Кнігаўка» в Варшаве (ul. Kłopotowskiego, 4). Магазин работает со вторника по четверг с 11 до 18, в пятницу и субботу — с 11 до 19, в воскресенье — с 12 до 18. Понедельник — выходной.
Также можно заказать книги онлайн в интернет-магазине knihauka.com.
Комментарии
https://m.youtube.com/@kamunikat-org