«Теперь я понимаю, каким был дураком». «Терапия не сразу дает эффект». Четыре реальные белорусские истории о депрессии
До сих пор считаете депрессию вымыслом бездельников? Эти истории убедят вас, что все не так. И, надеемся, докажут, что терпеть депрессию не стоит.
«В груди чувствовалась тоска и было ощущение, будто голову сжимает цепь. Хотелось умереть»
39-летний Степан болеет депрессией уже много месяцев. Как-то он заметил, что часто находится в состоянии, когда ничего не хочется и ни в чем не видишь смысла. У мужчины свободный рабочий график, и он мог днями «лежать и жалеть себя за свою ничтожность», но в то время еще был способен проявлять агрессию: кричал на близких, был очень нервный и всем недоволен.
Но с течением времени болезнь стала более серьезной: «Однажды у меня будто кончились силы, я просто слег и не мог подняться, только чтобы поесть и сходить в туалет. В голове были идеи о бессмысленности жизни вообще, воспоминания об обидных событиях из своей жизни. Мысли будто были очень громкими и хотелось их приостановить, в груди чувствовалась тоска и было ощущение, будто голову сжимает цепь. Хотелось умереть».
Несколько раз мужчина искал в интернете психотерапевтов, но ему было жалко денег и страшно обратиться за помощью. В итоге, когда белорус пришел в поликлинику по другим делам, он заодно решил обратиться к поликлиническому специалисту. И это очень хорошо, так как он наткнулся на квалифицированного доктора из психоневрологического диспансера.
Степан вспоминает, что на первой сессии у психотерапевта очень волновался и не было сил на беседу. Но специалист хорошо сработала, назначила ему тестирование у психолога и выписала антидепрессант.
Препарат сначала подействовал, но потом мужчине стало хуже, пришлось увеличить дозировку и добавить еще одно лекарство.
Тогда, рассказывает Степан, он «улетел»: «Мое настроение кардинально изменилось, мне стало все интересно — ходить, дышать, слушать, читать, общаться с окружающими.
Случаются еще довольно продолжительные апатичные эпизоды, но даже тогда я чувствую себя живым. Не грызу себя, а фантазирую и отдыхаю».
Только недавно мужчина обратился к психологу, но понимает, что терапию следовало начать раньше. Рассказывает, что
лекарства возвращают в норму процессы в мозгу, но за время депрессии повреждается еще и сознание, и вот его нужно возвращать с помощью психотерапии. Также, говорит белорус, ему очень помогает посещение группы поддержки для людей с депрессией, которую он нашел через соцсети.
Родные Степана отнеслись к его диагнозу с пониманием, а вот
сам мужчина понял, что для него самого тема депрессии была стигматизирована: «Будто болеть депрессией стыдно и мужик сам должен справиться с такой чушью. Теперь я понимаю, каким был дураком, что заставлял себя терпеть этот невыносимый ад».
Тем, кто находится в подобном состоянии, белорус советует как можно скорее обратиться к специалисту, ведь чем больше человек остается без лечения, тем труднее бороться с болезнью.
Посетить специалиста в государственной поликлинике можно бесплатно или за символические деньги (если хотите лечиться не под своим именем), можно пойти и к частному психологу, психотерапевту или психиатру (первые два специалиста занимаются психотерапией, последние два специалиста имеют право выписать вам антидепрессанты — «НН»).
«Люди не могут понять то, что это не лень, а очень сложная болезнь из-за непонятных до конца и очень сложных биохимических процессов в мозгу»
25-летний Кристиан Шинкевич сейчас живет в Польше. Парень вспоминает, что впервые заметил у себя симптомы депрессии около 10 лет назад, когда учился в 10 классе: «Было сложно встать с постели, учиться, полностью отсутствовала мотивация, не мог сконцентрироваться или запомнить что-то в школе. Не мог выходить гулять с друзьями, а когда выходил, не очень хотелось разговаривать с ними. Очень легко обижался из-за глупости, и почти постоянно чувствовал внутреннюю боль и давление в груди. Иногда мог просто лежать, смотреть в потолок и плакать, пока никто не видит. Жаловался на мелочи, не следил за собой, иногда даже казалось, что все вокруг нереальное».
Первый поход к психотерапевту у Кристиана не сложился. Парню сказали, что у него вегетососудистая дистония — нарушение, которое западная медицина вообще не считает болезнью. И прописали фенибут, который Шинкевич называет плацебо.
В сентябре 2015 года парню стало хуже: он потерял возможность спать, учиться и выходить из дома, рассказывает, что не хотелось даже существовать, что заботился обо всем, о чем возможно и боялся без причины. Тогда он снова пошел к психотерапевту, где получил свой первый антидепрессант — пароксетин. Через пару недель Кристиан почувствовал влияние лекарств: улучшились сон и настроение, исчезли напряженность и страх, вернулась способность учиться, работать и принимать решения, появились новые друзья.
Но потом пришел 2017 год с протестными событиями, в которых принимал участие Кристиан: марши нетунеядцев, защита Куропат. Белоруса задерживали, судили, били и запугивали, следили за ним, отчислили из вуза и угрожали убийством. В результате Шинкевич в ноябре 2017 года уехал в Польшу по программе Калиновского.
Благодаря поддержке друзей, во время первого учебного года парень справлялся без лекарств, но осенью 2018 года ему снова стало плохо: «Все раздражало, ссорился с людьми, хотелось напиться, не мог сконцентрироваться ни на чем. Тогда местный психиатр снова дал мне пароксетин, но он почти не помог в тот раз. Дополнительно столкнулся с гомофобией, мне диагностировали аутоиммунную болезнь (анкилозирующий спондилит, который также может способствовать депрессии), из-за всего этого начались сильные проблемы с образованием. Не мог думать, все раздражало, не видел смысла почти в ничем, сложно было получить удовольствие от обычных вещей.
Помогла смена лекарств, и последующие три года — до мая 2022 года — Кристиан жил без симптомов депрессии. Потом было новое ухудшение, и теперь парень решает вопрос с поиском новых лекарств.
Он рассказывает, что часто сталкивается с непониманием депрессии, даже сами больные не слишком себя понимают: «Я был свидетелем, как родные лечили моих друзей от депрессии, и это приводило в 100% случаев только к ухудшению состояния, даже значительному. Люди часто не могут понять то, что это не лень, а очень сложная болезнь из-за непонятных до конца и очень сложных биохимических процессов в мозгу».
При малейших мыслях о том, что у вас может быть депрессия, парень советует идти к специалисту: «Лучше прийти и он скажет что все хорошо, чем пропустить начало, когда гораздо легче лечиться и лучше прогнозы. И не стоит сосредотачиваться только на психотерапии или только на лекарствах, ведь депрессия — комплексная проблема, плюс психиатр должен исключить наличие у вас чего-то худшего, чем депрессия, ведь есть очень много разных болезней».
Шинкевич просит не бояться стереотипов, связанных с психиатрией, так как на сегодня они неактуальны. Например, неправда, что если пойдешь к психиатру, получишь «волчий билет», так как на сегодня при надлежащем лечении даже люди с шизофренией могут спокойно жить и работать. А вот без лечения они неспособны жить нормально, даже если не имеют никаких запретов.
Также парень опровергает, что антидепрессанты вызывают тяжелые побочные эффекты и зависимость. Так было десятки лет назад, а сейчас лекарства наоборот улучшают работоспособность, да и обычно лечение начинается с самых легких препаратов.
«Первые несколько месяцев терапия слабо помогала, уже начал отчаиваться, но потом стало лучше»
20-летний Рыгор познакомился с депрессией весной 2018 года на фоне несчастливой любви. Где-то к Новому году фазы болезни перемежались у него с периодами нормальной жизни, а потом состояние парня серьезно ухудшилось. На протяжении нескольких месяцев белорусу было так тяжело, что он начал заниматься самоповреждением и серьезно задумывался о самоубийстве.
Этих мыслей было так много и они так пугали Рыгора, что он решил поставить самоубийство на таймер. Для этого выбрал условный момент — 27 лет как отсылку к «клубу 27», объединенному названию группы влиятельных музыкантов, умерших по разным причинам в этом возрасте. Рыгор решил, что до сих пор он дает себе время пожить и проверить, насколько эта жизнь для него перспективна, а уже после решает, стоит ли оставаться.
В августе 2019 года парень полностью перешел на белорусский язык, и очень скоро ему снова стало хуже, так как никто вокруг него на нем не разговаривал и не очень хотел это делать. С началом пандемии стало лучше, как и с событиями 9 августа, но начала нарастать тревожность, и Рыгор решился прийти к психиатру, что и сделал в январе 2021 года.
Белорусу сразу поставили диагноз «большой депрессивный разлад» и прописали таблетки, он узнал, что три года жил с недиагностированной депрессией.
Терапия не сразу дала эффект: «Первые несколько месяцев слабо помогала, уже начал отчаиваться, но потом стало лучше. Где-то в ноябре 2021 года почувствовал, что со мной все абсолютно хорошо, и я до сих пор в ремиссии. Лечился почти исключительно медикаментами, очень мало ходил на психотерапию».
Рыгор вспоминает, что родственники не очень осознавали, что с ним: «Родители и семья не очень понимают, что это такое, почему это происходит и что я не могу на это повлиять. Бабушка не понимала, почему мне нужно пить таблетки, боялась, что эти таблетки могут плохо на меня повлиять. Однажды, когда мне неделю подряд было очень плохо и я не мог ничем серьезно заниматься, мама и папа начали мне за это выговаривать, и не всегда это было аккуратно».
«Перестала разговаривать с друзьями и родственниками, не убиралась в квартире, даже опарыши завелись в грязной посуде»
40-летняя Екатерина рассказывает, что впервые она поняла, что с ней что-то не так, весной 2021 года: «Я все свободное время спала, начала путать слова, чувствовала постоянную усталость, такую, что даже не могла встать и сходить в туалет или в душ. Перестала разговаривать с друзьями и родственниками, не убиралась в квартире, даже опарыши завелись в грязной посуде. Чтобы просто сходить в магазин, приходилось весь день себя заставлять это сделать, но не всегда получалось. Люди вокруг раздражали до жути, любой резкий звук или запах просто выводил из себя».
Женщина не думала о том, что у нее может быть депрессия, свои симптомы она приняла за возрастные изменения (на тот момент нашей собеседнице было всего 38 лет). Но Екатерина все равно обратилась к врачам, правда, результат это принесло не сразу — белоруске говорили, что со здоровьем у нее все практически в норме. Только когда женщина заплакала на приеме у эндокринолога, та посоветовала ей обратиться к психотерапевту.
Екатерине прописали антидепрессант, одновременно с этим она начала еженедельно ходить на сеансы к психологу. Первые три месяца казалось, что состояние только хуже, но потом ей сменили антидепрессант и дела пошли на лад.
Только через год после начала терапии у психолога появилось предположение, что же вызвало депрессию Екатерины. Это были последствия детской травмы: «Я выросла в семье, где отец постоянно пил и издевался над мамой. Мама только плакала и обижалась, но не уходила: «а что же люди скажут». Женщина вспоминает, как страшно ей было в детстве, когда отец мог прийти домой пьяный: «Я зажмуривалась и изо всех сил хотела, чтобы он сдох, и мы бы зажили спокойно без него».
В 2021 году, рассказывает Екатерина, она столкнулась с подобными переживаниями, что и запустило депрессию: «Я была активной участницей протестов, верила в победу и ждала ее. К 2021 году все утихло, люди перестали выходить [на улицы]. Уже тогда было хреново, но надежда, что весной все продолжится, еще была. В марте я выходила в город и не понимала, где люди, почему снова не выходят. Почему ничего не меняется, почему этот Лука не […], наконец! Но после мая 2021 года появилось понимание, что ничего уже не будет, вот я и ушла в анабиоз: спала и ожидала, что все, наконец, решится».
Когда пришло понимание, откуда у женщины депрессия, ей наконец стало лучше. В итоге ушла сонливость, появились силы на то, чтобы убраться в доме, и шопинг снова начал приносить былое удовольствие. Ведь до болезни, рассказывает Екатерина, она так любила ходить в магазины, выбирать, но во время депрессии белоруске было трудно даже покупать себя еду — ни в чем не видела она смысла.
В какой-то момент Екатерина почувствовала себя настолько хорошо, что даже решила заняться личной жизнью. Для этого пришлось освоить тиндер, улыбается она.
А спустя еще несколько месяцев пропала связь с психотерапевтом белоруски. Только через пару недель стало известно, что однажды утром в дом к той ворвались силовики, и специалист провела вместе с мужем 13 дней на Окрестина, после чего выехала из страны.
Сейчас Екатерина продолжает пить лекарства, но в меньшем количестве, и описывает свое состояние словами «Кажется, все нормально». Она вспоминает, что, пока не осознала свой диагноз, ей было тяжело: «Очень сложно понимать, что ты физически здорова, а тебе очень плохо и этому нет причин».
По мнению Екатерины, здоровому сложно представить, что такое депрессия: «Если человек сам с этим не сталкивался, он не слишком это понимает. Все [типичные в этом случае] советы подбодриться, заняться спортом и так далее никак не помогают, как и просто задушевные беседы с друзьями. Обязательно нужно идти к специалисту».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии