Бомбоубежище в одном из киевских домов.
«Думаю, что здесь решается судьба и Беларуси, и России»
В Киеве остается блогер Сергей Беспалов. Он живет в Украине последние два года.
«То, как сейчас относятся к белорусам, меня немножко удивило. Поэтому я решил поддержать украинцев и остаться. Плюс я думаю, что здесь решается судьба и Беларуси, и России, и всего мира в целом.
В первые дни я вышел на улицу, мы снимали на видео, что происходит. И к нам подошли люди в штатском, задержали. Я говорил, что белорус, показывал свою татуировку «Стоп, Лука». Меня просто лупанули по ней. Отношение было такое: «Почему вы, белорусы, не боретесь?» Наслушались в свой адрес много плохого. Но когда доехали до полицейского отделения, показали социальные сети, нас отпустили».
Сергей присоединился к ребятам из белорусского полка.
«В основном занят на учениях. Подготовки военной у меня никакой не было. Спортом занимался (ходил в качалку, таскал железо), но стрелять никогда не учился.
Конечно, страшно. Сейчас и дома находится страшно. А что делать? Надо как-то решать судьбу страны», — рассуждает парень.
В Киеве действует комендантский час — с 8 вечера и до 7 утра нельзя выходить на улицу. В магазинах порой не хватает определенных продуктов: разбирают воду, хлеб, консервы, сигареты, энергетики. Много магазинов не работает, закрыты кафе. Последний раз, когда Сергей ходил за продуктами, простоял в очереди два часа.
«Город очень изменился. Я помню Киев в мирные времена — сейчас совсем другая жизнь. Повсюду блокпосты, людей и машин на улицах стало очень мало», — делится он наблюдениями.
«Не хватает бинтов в аптеках. Все из складов отданы на армию»
«Из нашей тусовки из 30 человек в Украине осталось шесть. Все остальные уехали, — рассказывает минчанин Глеб, перебравшийся в Киев после протестов. — Причем некоторые готовились к отъезду еще за две недели до начала войны.
Скажу грубо, но я считаю, что много белорусов в этом случае воспользовались бесплатным коридором, который открыли страны ЕС, граничащие с Украиной. Многие говорили: «Это же не моя война, я белорус». Я понимаю женщин, которые боятся бомб, понимаю матерей с детьми, которые хотели уехать подальше от трагедии. Но мужчины должны остаться здесь и, чем могут, помогать.
Я Украине благодарен. Она мне дала защиту. Я таким образом выражаю свое уважение стране, которая меня приютила после наших событий в 2020-м. Даже не рассматривал вариант эвакуации».
Уезжать, говорит Глеб, было не лучшим вариантом и с прагматичной стороны. Большие пробки, очереди на поезда, водители из BlaBlaCar, которые просили предоплату и после не приезжали.
Утро он начинает с завтрака с соседями в бомбоубежище.
«Мы уже подружились — нас там собирается около 60 человек. Свое бомбоубежище называем бомж-отель для Airbnb. Первую ночь мы спали на ковриках, теперь уже обустроили помещение. Кто-то привез из гаража матрас двухместный, кто-то старые кровати. У нас политинформация там утром, днем и вечером.
Бомбоубежище в доме.
Первые дни я бегал в бомбоубежище по каждой сирене. Сейчас уже нет. Когда копали песок для теробороны и завыла сирена, стали разрываться гранаты, никто не разбежался — все стали просто быстрее работать».
Глеб повсюду ходит с документами — у него есть свидетельство о предоставлении дополнительной защиты на территории Украины.
Мужчина решил помогать соседям, которые боятся выходить на улицу, — ходит для них в магазины, аптеки.
«Плюс рядом находится точка теробороны. У нас из числа соседей есть группа, которая им помогает. Например, готовить «бандеровские шоты» (так мы называем «коктейли Молотова») или наполнять мешки песком.
Укрепления в городе.
Мы помогаем искать подозрительных лиц, проверять объекты. По нашим наводкам рейды зафиксировали восемь случаев за несколько дней. Диверсанты рисовали отметины на домах, поставили маячок на нашем бомбоубежище. Они могут обозначать квартиры, чтобы проверить, какие пустуют, и после их взломать.
Я подался на волонтерскую программу при мэрии, которая будет заниматься доставкой еды и медикаментов малоимущим гражданам и тем, кто пострадал.
У меня нет военного опыта. Поэтому я решил, что если кто-то может стоять с ружьем, должен быть кто-то, кто в тылу будет помогать им чувствовать себя комфортно.
Это сознательный выбор, никакая не бравада».
Самые большие очереди в киевские магазины были в прошлый понедельник 28 февраля. Люди начали собираться под дверями за час до открытия. Поскольку для многих товары первой необходимости — это хлеб и молоко, их быстро размели. Но уже на следующий день продуктов было вдоволь.
Билборды в Киеве.
«Чего не хватает, так это бинтов в аптеках. Все из складов отданы на армию. Сложно найти йод, зеленку, самые простые медикаменты. Есть вопрос насчет инсулина для диабетиков», — перечисляет Глеб.
Он восхищается выдержкой украинцев и надеется, что со временем отношение к белорусам улучшится.
«Украинцам, с которыми разговариваю, я стараюсь объяснять, что не все плохие. Они действительно очень благодарны за акции, которые были в день референдума, за диверсии на железной дороге, за то, что белорусы пошли в территориальную оборону.
Но я, наверное, поменяю отношение к своим белорусским родственникам. Когда я остался в Киеве, моя сестра написала мне: «Ты все же продался националистам и бандеровцам». Я не знал, что ей ответить, не хотел вступать в полемику. Через сутки написал брат: «Бегите, это не ваша война. Может, тебе уехать в Россию или Беларусь? Может, обойдется? Два дня, и Украина проиграет». Но мы видим, что Украина стоит».
«Оперировать я умею. Раз уж судьба сюда занесла, надо помогать»
В Одессе, где сейчас работает белорусский врач-гинеколог Станислав Соловей, также действует комендантский час — с 7 вечера до 6 утра. Врачи имеют разрешение нарушать ее в случае экстренных вызовов. К счастью, таких еще не было.
«Никуда в город особо не хожу. Там полно военных, на мостах стоят «ежи», — описывает обстановку Станислав.
Банковская карточка его оказалась заблокирована, но клиника быстро отреагировала — будет выдавать зарплату наличными.
«Продуктов в магазинах, в основном, хватает. Есть просадки по конкретным позициям — например, тушенки нет. Но в обычном небольшом магазине возле дома спокойно купишь охлажденное мясо — курицу, свинину. Жена была в гипермаркете — там даже устрицы есть.
Электричество и вода без перебоев. Единственное, что затемнение в городе — выключены многие фонари (только на центральных улицах остаются), подсветка высоких домов (чтобы сложнее врагу было ориентироваться).
Жизнь идет своим ходом, если не считать войны — периодических воздушных тревог, перестрелок и взрывов. Только первый день было непонимание, ощущение нереальности происходящего, что все идет по самому нелогичному сценарию».
Голос у Станислава спокойный. «Как у белоруса», — грустно шутит он.
«С элементом фатализма относимся. Мы на окраине города живем, наверное, еще нет полного осознания, что такое война. В доме есть подвал и подземная парковка, которые используются как бомбоубежище, но мы туда ни разу не спускались».
Чтобы справляться со стрессом, диаспора белорусских врачей ходит по выходным в гости друг к другу. Вместе готовят, играют в настолки.
«На самом деле абстрогироваться не получается — ты целый день смотришь новости. Отключиться можно только на работе — у тебя просто нет времени думать об этом.
Почему я не уехал? А зачем? И куда? Здесь я могу быть полезным. Оперировать я умею. Гинекология, конечно, не военно-полевая хирургия, но общие хирургические навыки все равно присутствуют. Мы не хотим уезжать. Раз уж судьба сюда занесла, надо помогать людям».
В клинике все знают ситуацию Станислава (про сутки и лишение работы за позицию), но в городе белорусы ловят косые взгляды в свою сторону.
«Притом что тут до последнего некоторые говорили: «А что вас не устраивает?» Один знакомый судился: он подался на беженство, ему отказали с мотивировкой «у вас в Беларуси все хорошо, поэтому нет оснований». Только недавно он выиграл суд.
Белорусы пытались донести до мира, что нельзя это попускать, будет хуже, кричали об этом. Нас не услышали — сейчас мы виноваты», — рассуждает врач.
