— Традиционно в конце года вы проводите новогодний опрос, в ходе которого в том числе изучаете, насколько счастливы или несчастливы были белорусы в прошлом году. Как эти данные выглядели в 2020-м?
— Позиция «достаточно счастлив» снизилась с 57,7 % в 2019 году до 51 % в конце 2020-го. В то же время произошло повышение позиции «не очень счастлив»: с 29,3 до 39,5 %. Также в новогоднем исследовании мы всегда спрашиваем, насколько удачным был этот год для страны. Позиция «неудачный» возросла резко и кардинально: с 8,8 % в новогоднем исследовании 2019 года до 34,1 % в 2020 году. Вместе с тем количество белорусов, не теряющих надежду, было 45 %, испытывающих тревогу — 26 %, беспокойство — 27 %.
— Исследовали ли вы протестное движение, и если да, то каковы результаты?
— Основной тезис официальной точки зрения заключается в том, что участники протестов — это «несознательная молодежь». Так вот, исследования показывают, что количество молодых людей в возрасте 18—29 лет точно такое же, как и людей в возрасте 56 лет и старше, — примерно по 20 %. Это говорит о том, что в протестах участвует не только «несознательная молодежь», но и категория граждан, возраст которых равен возрасту наиболее известного политического субъекта страны.
Что касается образования, то средний уровень образования участников протестов выше среднего уровня образования населения Беларуси. А процент людей с высшим образованием выше процента людей с высшим образованием по стране в целом.
— Каково отношение к лидерам оппозиции?
— Данные лета — начала осени показывают, что Светлана Тихановская лидировала. Что касается динамики сегодняшнего дня, то ее электоральный рейтинг снизился, потому что она постоянно заявляет, что не имеет президентских амбиций.
— Вы лично начиная сентября, проводите фокус-группы как с участниками протестов, так и с противниками. Как меняется настроение протестующих, их цели?
— В отношении целей ничего не меняется. Как граждане своей страны, люди хотят участвовать в принятии решений.
Вообще основной характеристикой взаимоотношения двух этих групп — сторонников протестов и их противников — является феномен ценностной взаимонепереходимости. У них принципиально разные шкалы оценки ситуации. Для сторонников перемен шкалой является ситуация в настоящее время в других странах: насколько было бы лучше, если бы в Беларуси было бы так же. Вот с этой позиции они осуществляют сравнение того, что есть сейчас. А противники протестов сравнивают с тем, как было в стране в начале 90-х.
И второе. Если для сторонников перемен характерна глубокая внутренняя потребность участия в принятии решений, то у противников перемен такой потребности нет. Они удовлетворены тем, что решения принимают за них.
Вместе с тем уже самые последние данные показывают переходы провластных людей в стан сторонников изменений. Это происходит на четырехмесячном отрезке времени. Нужно изучать эту динамику.
— Как изменились настроения протестующих?
— По фокус-группам четко видно, что степень неудовлетворенности практически осталась такой же. Более того, из-за репрессивных действий со стороны государства она стала острее.
— А что бы вы могли сказать по геополитической ориентации белорусов сейчас?
— Опять же отвечу кратко. Можно говорить о некоем новом процессе в белорусском геополитическом массовом сознании: это расслоение понятий «Россия», «Народ России» и «Кремль».
