Александр Чубрик объяснил по пунктам, как меняется белорусская экономика
Директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик дал большое интервью Центру новых идей, а ниже мы приводим самое важное.
***
Беларусь, которую всегда все обвиняли в ретроградстве и социализме, сейчас становится страной, которая по своим взглядам кажется либеральнее соседей.
Пока окружающий мир очаровывался либеральными идеями и разочаровывался в них, Беларусь поступательно двигалась в том направлении, что старая экономика понемногу отмирала, поскольку не могла справляться с возникавшими перед ней вызовами, а на ее место приходил частный сектор. Доля людей с прорыночными взглядами в интеллектуальном поле, в том числе в области принятия решений, возрастала. А люди с откровенно просоциалистическими взглядами отходили на периферию и теперь находятся в явном меньшинстве.
***
Наличие российских энергетических субсидий настолько негативно влияло на принятие решений в Беларуси, что когда мы наконец начинаем от этого уходить, причем очевидными темпами, то можно только радоваться.
Если бы все это произошло внезапно, мы бы, конечно, имели бы существенные проблемы. Но поскольку все происходит медленно — мы видим, что будет к концу налогового манёвра, видим, как будут сокращаться субсидии, как будут снижаться нефтяные доходы, — у нас есть шанс к этому как-то подготовиться, создать резервы, понять, где мы сможем брать взаймы и где зарабатывать. На мой взгляд, пока что ситуация меняется весьма позитивно.
***
Изменяя систему поддержки госпредприятий, ты «достаешь кусок изо рта» у тех людей, на которых опиралась описанная Кириллом Рудым система «ручного управления» экономикой.
Во-первых, когда ты начнешь закрывать или реструктуризировать и так далее, значит, будут увольняться люди, а куда они пойдут? Я думаю, что психологически довольно трудно принять это решение. Во-вторых, как ни крути, а система контроля над экономикой базировалась в том числе на тех людях, которые возглавляли государственные предприятия — у этих директоров было довольно сильное влияние на принятие решений.
Но я думаю, что сейчас мы плотненько подошли к тому, что проблемы начнут решать, поскольку стало очевидно, что госпредприятия — намного большее бремя для экономики, чем было принято думать, хотя ясно, что обобщать нельзя.
***
Без изменений в региональной политике в течение ближайших 10 лет ситуация в значительной части регионов будет существенно ухудшаться.
Это еще одна существенная составляющая проблемы, которая не имеет отношения ни к реструктуризации госпредприятий, ни к развитию частного сектора. Если у тебя есть какой-то район, где нет никакой крупной промышленности, одно какое-нибудь коммунальное предприятие работает на весь район, там нет работы и там не будет развиваться частный сектор, потому что там просто нет дохода. Там будет развиваться частный сектор только в сферах ритуальных и бытовых услуг, питания и, может быть, мелкого строительства и ремонта. Это весь рынок для частного сектора.
***
Почему не попробовать в качестве пилотного проекта запустить органы местного самоуправления и смену отношений с бюджетом в самых маленьких районах?
У нас существует три района с численностью населения менее 10 тысяч с учетом райцентра и еще более 20 районов с численностью населения менее 13 тысяч. Там депопуляция является очень сильной угрозой.
***
Простые белорусы выстрадали любовь к частному сектору.
Мы видели: когда государственные предприятия сокращали численность занятых, частные — нанимали людей, и это меняло представление граждан о том, какой должна быть экономика. Согласно нашему последнему опросу, 42% респондентов сказали, что хотели бы иметь свой бизнес. Известно, что хотеть и иметь — разные вещи, но все равно это очень позитивное отношение, потому что если человек так отвечает, это означает, что он вполне нормально к этому относится.
***
Беларусь сама подорвала потенциал внутренних частных инвестиций, и это одно из первых препятствий для развития среднего и крупного частного сектора Беларуси.
Если государство не имеет средств на инвестиции, а иностранные инвесторы очень осторожно смотрят на ситуации, то остается внутренний инвестор — люди, которые здесь работают, хорошо понимают риски и ограничения. Они могли бы инвестировать, но проблема в том, что когда ты становишься довольно крупным бизнесменом и, например, балансируешь между оптимизацией налогов и уклонением от них, то тебе сначала должны быть заданы вопросы, доказан факт уклонения. А у нас нередко бывало так, что сначала бизнесмен оказывался за решеткой, а потом уже начинались вопросы и сбор доказательств правонарушения. Я даже не говорю о последствиях для их бизнесов. Просто если кто-то из бизнесменов, внутренних инвесторов, может представить себя на таком месте, это означает конец его инвестиционной программы в Беларуси.
***
Мы никак не избежим роботизации и цифровизации, они придут к нам, может быть, быстрее, чем мы думаем.
Но я не думаю, что они создадут существенную альтернативу соответствующим рабочим местам, «поубивают» много рабочих мест. Какие технологии могут прийти в сельское хозяйство и убить рабочие места? Они же могут только создать. Это часть страны, которая очень сильно состарилась, очень сильно спилась — фактически деревня деградировала. Но одновременно за последние годы она родила довольно много детей. Поэтому у деревни (сельской части населения) есть большая-большая потребность, чтобы где-то работать, поэтому приход технологий туда сможет привлечь людей, создать рабочие места.
Что касается «убийства» рабочих мест на каких-то крупных производствах, то вообще-то, насколько эти рабочие места живы? Многие из них мертвы уже много лет — люди там получают крайне низкие зарплаты. Фактически это как пособие по безработице. Если создастся эффективное производство вместо тех рабочих мест, то это тоже положительный шаг с точки зрения экономики, поскольку мы перестанем растрачивать человеческий капитал — и эти люди по крайней мере получат шанс найти себя в других отраслях.
В конце концов, не надо недооценивать человеческий фактор и переоценивать разумность машин. Чем быстрее развиваются технологии, тем менее они доработаны. Сейчас всё происходит очень быстро — обновления, дебагинг (отладка) перманентны. Вопрос: и всё это может заменить человека? Как? Ведь, каждый сбой будет стоить безумных денег.
Комментарии