Российский офицер рассказал, как развивалась украинская операция под Изюмом. Он не понимает, почему украинцы не захотели замкнуть окружение
Бывший министр обороны «ДНР» Игорь Гиркин (Стрелков) рассказал, с чего началось и как разворачивалось сентябрьское украинское наступление в Харьковской области. Украинцы в итоге вернули себе более 300 населенных пунктов, включая города Балаклея, Купянск и Изюм. «За двое суток до начала операции противник «хаймарсами» накрыл штаб 11-го корпуса, который держал позиции под Балаклеей. Накрыл дважды. Командующий корпусом был ранен. Связь была полностью утрачена», — рассказывает Гиркин, имеющий широкие связи на фронте.
Гиркин говорит, что еще в июле — начале августа он обращал внимание на то, что российские войска безуспешно и бессмысленно «бьются лобом» о долговременные укрепления противника «с минными полями, с дотами, с бетонированными позициями для артиллерии, которые готовились семь лет» к западу от Донецка.
В результате этого, говорит Гиркин на видео, которое опубликовано в его телеграм-канале, было растрачено много людских жизней, много техники, очень много снарядов и главное, потерян месяц времени. Все, чего добилась там российская армия, — взятие населенного пункта Пески.
«И все», — подчеркивает Гиркин. При этом, по его словам, потери донецкой пехоты — «самой боеспособной кадровой донецкой пехоты» — еще дадут о себе знать.
Пока россияне пытались пробить вторую линию обороны в направлении Северск — Соледар — Бахмут, противник, говорит Гиркин, «спокойно накапливал резервы на северном фланге и атаковал российские позиции под Херсоном».
Гиркин считает, что под Херсоном атака не просто отвлекала внимание, украинцы действительно пытались добиться там успеха, но это не было их основной задачей. Атаку под Херсоном россияне отбили. И «самое боеспособное», говорит Гиркин, поехало подкреплять Херсон.
В то время на западном берегу Северского Донца напротив Изюма были сконцентрированы главные силы всей российской Харьковской группировки, говорит Гиркин. «Нацелены на атаку, подчеркиваю, а не на оборону. Их там было много. С такими силами можно было не только Славянск взять», — рассказывает он. Там была и первая танковая армия.
А вот фронт под Балаклеей, по словам Гиркина, держала только одна мотострелковая бригада, имевшая в своем составе, в лучшем случае, «треть штатного личного состава (по мирному времени), которую усилили фактически ничем не вооруженными (кроме автоматов и легких пулеметов времен Второй мировой войны) донецкими и луганскими так называемыми «мобиками» [мобилизованными].
«Чуть-чуть разбавили, чтобы просто линия хоть была», — рассказывает Гиркин.
В резерве в населенных пунктах также были небольшие по численности подразделения Росгвардии, ОМОНа, СОБРа и т.д., «как правило, от взвода до роты».
За двое суток до начала операции противник, рассказывает Гиркин, «хаймарсами» накрыл штаб 11-го корпуса, который держал позиции под Балаклеей и вдоль Северского Донца к югу от Балаклеи.
«Накрыл дважды. Командующий корпусом был ранен. Связь (а значит управление) была полностью утрачена».
На следующий день, говорит Гиркин, противник одновременно нанес два удара на север и юг от Балаклеи.
«К северу от Балаклеи противник прорвал (местами фактически не заметив) эту тонкую линию фронта, состоявшую из отдельных опорных пунктов».
Между некоторыми опорными пунктами расстояние было в километр. «Поэтому, даже не прорывая,
противник сразу отправил в тыл свои усиленные разведывательно-диверсионные мобильные группы, которые пошли громить тыловые блок-посты, перехватывать трассы, уничтожать тыловые объекты, колонны и наводить панику», — описывает безнадежность ситуации россиян Гиркин.
Он говорит, что украинцы «грамотно не стали штурмовать Балаклею», в отличие от российских генералов, «которые с упорством, в лоб, штурмовали Северодонецк и Лисичанск, положив огромное количество солдат и офицеров — самых боеспособных». Украинские же войска пошли дальше, «развивая свою удачу, просто ограничившись блокировкой».
Из-за этого россиянам, по словам Гиркина, удалось вывести большую часть гарнизона.
На остальных фронтах, говорит он, получилось подобное. Российские войска отходили от Балаклеи в сторону Изюма, «прорвавшись из фактически полного окружения», а на Купянском направлении «не было вообще ничего, кроме маленьких гарнизонов в поселках городского типа, каких-то блокпостов, которые уже были частично разгромлены усиленными подразделениями спецназа противника».
«В итоге в Купянск противник до конца вторых суток операции просто въехал». «И, слава богу, хватило ума не цепляться за Купянск, отступить, просто, опять же, попали бы там в окружение», — считает Гиркин.
Он говорит, что украинцы, продвигаясь в сторону Изюма, к концу вторых суток операции по ряду направлений создали «реальную угрозу полного окружения» южно-изюмской российской группировки, то есть первой гвардейской танковой армии.
«Честно говоря, я был почти уверен, что противник окружит ее, тогда это оперативно-тактическое поражение переросло бы в стратегическое», — говорит Гиркин.
Почему противник не развил наступление дальше, почему с ходу не захватил Изюм, Гиркин не понимает. «Вполне вероятно, что это ошибка украинского командования, по крайней мере, я не думаю, что имел место «договорняк». Скорее всего, имела место именно ошибка украинского командования, которое не туда направило свои основные силы, слишком распылилось».
«Наша первая танковая армия сумела выйти из окружения без боя, не прорываясь, благодаря ошибкам противника.
Поэтому заявление на соловьевском шоу господина Шахназарова, что, оказывается, Залужный — гениальный полководец, и вот этим объясняется наше поражение на изюмско-балаклейском участке — это просто чушь. Любой талантливый полководец в таких идеальных условиях, с таким преимуществом, я думаю, решил бы главную стратегическую задачу, которой всегда является не захват территории, а разгром боеспособных частей и подразделений противника. А в этом случае он мог бы разгромить целое элитное подразделение противника. Но не смог этого сделать», — говорит Гиркин.
Он уверен, что в поражении россиян виноват не талант Залужного, а Министерство обороны и Генеральный штаб РФ. «Я лично уверен, что на 99% (если не на все 100), вина за это поражение лежит на нашем Генеральном штабе и на тех военачальниках, которых Генеральный штаб назначил и которыми он руководит», — говорит Гиркин.
Только благодаря ошибкам украинцев, считает он, россиянам удалась так называемая «успешная перегруппировка сил», как они назвали свое отступление.
«Успешной она стала только потому, что противник совершил ошибки. Только поэтому удалось основные силы Первой гвардейской танковой армии вывести из уже сформированного окружения», — убежден он.
Комментарии