«Реальный шанс свалить Лукашенко был в 96-м». Алесь Михалевич о политической молодости, выборах, Координационном совете и своих надеждах
Алесь Михалевич был кандидатом в президенты в 2010-м. Сейчас успешный юрист за рубежом. «Наша Ніва» поговорила с ним о политическом прошлом и современном демократическом движении. Как студенты в 1990-ые высмеивали власть, были ли протесты в 2020-м напрасны, какая стратегия на «выборах» более успешна и стоит ли в будущем новому правительству амнистировать Лукашенко?
Мать пробелорусская, отец из поколения шестидесятников
Алесь Михалевич имеет в Праге адвокатское бюро, которое специализируется на защите от международного преследования граждан стран с авторитарными режимами. Такую практику он начал, когда сам оказался в розыскной базе Интерпола. Туда его внесли после обращения режима Лукашенко.
Взросление Михалевича как личности пришлось на разгар советской «перестройки» — времени больших перемен и надежд.
«Тогда многое начало печататься, — вспоминает он. — У меня даже была культовая газета, которую ждал еженедельно, «Літаратура і мастацтва» — орган Союза писателей Беларуси, где работало много замечательных публицистов».
Отец Михалевича был научным сотрудником Института строительства и архитектуры, а мать — сотрудницей Института генетики и цитологии Академии наук. Оба, представители научной интеллигенции, позволяли себе многое говорить «на кухне».
«Моя семья имела высокий уровень критического мышления, где всегда интересовались и анализировали. Кроме того, мама была очень пробелорусской и с большим уважением относилась к белорусскому языку; у нас было много белорусскоязычных книг. Добавьте сюда четкий антикоммунизм отца, который был из поколения «шестидесятников» и воспитывался на таких произведениях, как «Один день Ивана Денисовича» советского диссидента Солженицына. В такой атмосфере происходило шаг за шагом формирование моих взглядов», — рассказывает Михалевич.
Он подчеркивает, что в «поздний застой», перед «перестройкой», на свет выходило все больше правды, в том числе о сталинских репрессиях, поэтому советская школа и повседневная советская жизнь ему не нравились с детства.
Мать Михалевича занималась исследованием генных мутаций у «чернобыльских» детей сразу после катастрофы по разрешению компартии и говорила об этом. Понимание, что власти ничего не сделали для безопасности людей и даже не говорили правды, сильно поразило подростка.
«Помню, как мама приказала мне в солнечные дни апреля—мая 1986 года сидеть дома, когда мои друзья играли в футбол. Естественно, тогда я был обижен, но уже через пару лет — очень благодарен, когда понял, почему выгонять людей на демонстрации, да еще в Чернобыльской зоне и неподалеку от нее, было преступлением», — говорит Михалевич.
В восемнадцать начала интересовать политика в чистом ее виде
Алесь Михалевич с 1989 года уже был на подхвате в «околофронтовских» кругах, разбрасывал листовки кандидатов от БНФ на выборах.
«На меня очень повлияла история с Куропатами и знаменитая статья Позняка и Шмыгалева в «ЛиМе», с которой началась публичная часть БНФ. Моя сестра, близкая к «талаковцам», ходила на митинги и делилась информацией. Уже тогда я был связан с передовыми оппозиционными кругами Минска», — отмечает он.
Михалевич сначала учился в минской школе №19, где спорил с учителем истории, который был и руководителем учебного заведения.
«Меня он любил, но был коммунистом, и я, ученик 7—8 классов, доказывал ему античеловеческую сущность Ленина. Школа была математическая, и тех, кто интересовался тем же, чем я (историей, языками, политологией, социологией), там было немного», — вспоминает собеседник.
В 1992-м будущий юрист был выпускником первого выпуска лицея Белорусского гуманитарно-образовательного культурного центра, который позже стал белорусским гуманитарным лицеем имени Якуба Коласа.
Лицей был престижным белорусскоязычным учебным заведением. Он возник благодаря частной инициативе кинорежиссера и педагога Владимира Коласа, который неизменно им руководил. Лицей официально ликвидировали в 2003-м, когда власть окончательно свернула белорусизацию, но он продолжал работать в условиях, близких к подполью.
«В лицей я хотел пойти с самого начала его существования как в воскресную школу, но в итоге дождался набора на дневное отделение — это был мой 11-й класс. Среди моих преподавателей были Винцук Вечерко, Петр Васюченко, заместителем директора был Лявон Борщевский, вообще там работало много сверхинтересных людей», — рассказывает Михалевич.
Через своих учителей Михалевич узнал про «Задзіночанне беларускіх студэнтаў» и другие заметные молодежные группы.
«Когда я поступил в БГУ, то не только был естественным мой путь в ЗБС, но меня начала интересовать политика в чистом виде. И уже в восемнадцать я был членом движения БНФ «Адраджэнне» и Партии БНФ, когда та была зарегистрирована в 1993-м», — говорит он.
В 1997 году Алесь Михалевич успешно окончил юридический факультет БГУ по специальности «Политология» и сразу же стал аспирантом Института государства и права Национальной академии наук. Проходил стажировку в Варшавском и Оксфордском университетах.
Что такое «Задзіночанне беларускіх студэнтаў»
К ЗБС Алесь Михалевич присоединился в 1993-м. Через два года стал четвертым руководителем организации.
«Задзіночанне беларускіх студэнтаў» образовалось в 1989 году из объединения неформальных студенческих групп с пробелорусской позицией. Кружки по интересам в вузах начали появляться, когда открылась правда о Куропатах, стала доступной информация о скрытой белорусской истории и реалиях жизни на Западе.
В 1992 году объединение зарегистрировали, а позже оно получило офис в главном корпусе БГУ. В нынешнее время это похоже на фантастику.
Цели организации остаются такими же актуальными, как три десятка лет назад: борьба с идеологизацией высшего образования и продвижение идей реформирования системы образования.
До Михалевича объединением руководили Игорь Михно, Алексей Глушко, Антон Бакун.
ЗБС времен молодости Михалевича имела сообщества и отделения во всех городах, где были вузы, в том числе в Горках и Новополоцке. Количество членов достигало двух тысяч человек.
«Интернета тогда не было, — говорит собеседник. — Мы ездили в локальные университетские центры, встречались с преподавателями, в поисках активистов помогала моя ангажированность в БНФ и «Таварыства беларускай мовы». Впоследствии, когда я был председателем Молодежного информационного центра, мы поддерживали молодежные организации по всей Беларуси».
С приходом к власти Лукашенко и изменения политической ситуации отношение к независимым молодежным организациям изменилось.
«Много из того, что можно было делать в 93-м, в 96-м попало под запрет, — отмечает Михалевич. — Доступ к студентам, к возможностям агитации и формирования структур, банально к зданию университета, которое мы имели в начале 90-х, исчезли. Нас начали воспринимать как оппозиционную организацию просто из-за нашей белорусскоязычности».
Михалевич руководил объединением до 1999 года. Многие соратники отмечают, что время его председательства было самым ярким в деятельности организации. Студенты устраивали креативные акции, которые высмеивали порядки нового главы государства.
В 1994-м студенты на 100 дней правления Лукашенко сказали ему «Спасибо за хлеб и молоко». Для акции придумали призыв:
«Раз, два, три, четыре,
кто шагает дружно в ряд,
то студентиков отряд.
Умные, лояльные,
В меру актуальные.
Кто идёт? Мы идём!
Кто орёт? Мы орём!
ЧТО ОРЁМ?
Новым ценам наше «Да».
Президент — наш рулевой (ой-ёй-ёй-ёй — ой-ой)».
ЗБС лишили регистрации в 2001-м после того, как активисты призвали молодежь на выборах голосовать сознательно. Тогда был расчет, что молодежи не по нраву режим Лукашенко и если она проголосует за альтернативного кандидата, то он победит.
Суд постановил запретить ЗБС перерегистрироваться в течение 15 лет.
Основаниями для устранения легального статуса стало отсутствие вывески на дверях офиса на русском языке, применение «Менск» вместо «Минск».
То, что власть расправилась с организацией, Михалевич считает общей ее неудачей. Ее члены оказались под преследованием.
«Тем, кто был после нас, везло меньше, они уже «вылетали» из университетов десятками», — отмечает политик.
Грандиозная ошибка Лукашенко
В нулевые Алесь Михалевич сочетал политическую деятельность с юридической профессиональной практикой. С 2003 по 2007 год он был депутатом Пуховичского райсовета и координатором ассамблеи депутатов местных Советов. Издавал независимую газету «Регион» в Марьиной Горке. Доказывал необходимость расширения полномочий органов местного самоуправления.
В 2010-м Михалевич пошел в президенты. Тогда вызов Лукашенко бросили аж девять претендентов.
«Сильных надежд, что мы сразу, на тех выборах, победим, не было — я понимал, насколько сильной была авторитарная система. С другой стороны, 2010-й был примечателен тем, что люди чувствовали цену своего голоса и за их голоса боролись 9 независимых кандидатов», — отмечает он.
По его мнению, Лукашенко совершил грандиозную ошибку, что всех зарегистрировал.
«Хотел, чтобы мы опозорились, показали, что ничтожны и ничего не стоим. Такую же ошибку он допустил в 2020-м, когда зарегистрировал Светлану Тихановскую, домохозяйку, которая по замыслу должна была провалиться, а в реальности стала общенациональным лидером», — отмечает Михалевич.
Он вспоминает, что когда на национально ориентированном оппозиционном поле появилось много кандидатов, его команда решила работать на «вчерашних лукашистов», стать де-факто «третьей силой».
«Чем я был примечателен? Я не критиковал Лукашенко. Да, я предложил одну из самых радикальных программ, но под соусом эволюционной модернизации, с очень спокойной риторикой, без конфронтаций и обвинений», — объясняет свою избирательную тактику Михалевич.
Политик считает, что достиг своей цели, так как по разным опросам за него проголосовало около 4,5%, большинство из которых ранее поддерживали Лукашенко.
«Когда сидел в «американке», мне вменялось в вину то, что я «украл» голоса у Лукашенко, и я считаю это своей заслугой, — замечает политик. — Думаю, это была успешная тактика: показать, что кто-то может обеспечить мирный переход власти, признает заслуги власти предыдущей, но по своей программе и целям собирается вести Беларусь в европейском направлении».
Быть приемлемым для электората Лукашенко и оппозиции
Михалевич считает, что последний реальный шанс «свалить» Лукашенко был в 96-м, после которого наступила полная консолидация власти.
2010-й, на взгляд политика, был годом наивысшего экономического процветания, высоких зарплат. Абсолютное большинство людей было экономически удовлетворено, хотя и были недовольны мировоззренчески, включая хамство и беззаконие.
«И что интересно, люди, которые голосовали против Лукашенко, были наиболее экономически успешными», — замечает он.
«Много лукашистов говорило, что если бы не Лукашенко, то они проголосовали бы за меня. Много людей, которые голосовали за Санникова и Некляева, тоже воспринимали меня как альтернативу и при их отсутствии на выборах были бы на моей стороне», — отмечает он.
Политик хотел выглядеть приемлемо как для значительной части тех, кто ранее голосовал за Лукашенко, так и для абсолютного большинства оппозиции.
«В каком-то смысле я повторял то, что делал Геннадий Карпенко, который в 1994-м поддержал Позняка с пониманием, что на каком-то следующем этапе у него будут хорошие шансы получить электорат БНФ, — объясняет Михалевич.
— Будучи директором Молодечненского предприятия, бывшим мэром города, он имел частично «застабиловский» электорат и, если бы получил дополнительно электорат национально ориентированный, то это означало бы серьезные шансы на победу. Я в определенной степени пытался сделать такую же модель-быть приемлемым для людей разных взглядов».
Политик считает: если создаешь возможности и стараешься что-то изменить, вероятность победить всегда есть, а если не участвуешь и сидишь молча, то точно ничего не будет. Тот, кто отсутствует, всегда проигрывает, поэтому участие в выборах было целесообразным.
«Момент, когда можно было простить, истек»
В избирательной программе Михалевича отмечалось, что в случае избрания его президентом он гарантирует полную амнистию администрации Лукашенко. Сейчас политик считает, что эта линия пройдена и справедливость должна быть.
«Думаю, нужно, чтобы виновные понесли наказание, чтобы это были публичные процессы, чтобы сделать процесс необратимым и через 10—20 лет не решились делать подобное. Момент, когда можно было простить, истек», — подчеркивает он.
Выборы 2010 года закончились для Алеся Михалевича, как и для его демократов-конкурентов, арестом. Политик признается, что время, проведенное в тюрьме, было для него травматическим.
«Несмотря на то, что прошло 12 лет, когда я захожу в помещение с решеткой — по своей работе адвоката я часто бываю в таких местах, а они много где похожи на белорусские следственные изоляторы, — начинаются флешбеки. Думаю, что я сделал ошибку, не проработав сразу все с психотерапевтом», — признается он.
Алесь Михалевич настоятельно рекомендует большинству политических, кто содержался в тюрьме, пройти терапию, иначе восстановление может быть долгим и проблемным, как у него.
«Координационный совет — это голос демократической Беларуси»
После событий Площади 2010 года, ареста и освобождения Алесь Михалевич изредка появлялся в медийном пространстве. В этом году неожиданно его имя появилось в списке обновленного Координационного совета. Туда он выдвинут от движения «За свободу» и сейчас решается, в какой фракции будет работать.
«Я считаю Координационный совет очень важным учреждением для той части белорусского общества, которая не поддерживает Лукашенко. Мы должны повышать уровень политической культуры, научиться искать консенсус, сотрудничать и работать в соответствии с процедурами, совместно голосовать и вырабатывать совместную позицию в дискуссиях», — объясняет политик.
Он доказывает: не бывает такого, что демократия была выключена, а после мы ее включили.
«Чтобы была демократия, чтобы было разделение власти, чтобы страна была действительно правовой, нужно, чтобы были люди, которые знают, как такие институты работают, которые не просто знают это в теории, а прошли на практике: в выдвижениях, дебатах и принятии решений, — которые умеют поступиться частью своих интересов ради достижения более важных общих целей. Координационный совет способен этому всему научить, хотя я уверен, что проблем на пути немало», — отмечает Михалевич.
Координационный совет имеет определенную легитимность, продолжает он. Он признан через решения Евросоюза и резолюцию США, где назван легитимным представителем белорусского народа.
«Да, кто-то скажет, что он не выборный. Но абсолютное большинство правительств начала XX века, когда страны массово провозглашали независимость, были правительствами самопровозглашенными, часто за рубежом», — напоминает политик и иллюстрирует свои доводы историческими фактами.
Рада БНР также не избиралась в том формате, который мы себе представляем: с одномандатными избирательными округами или партийными списками.
«Она была легитимной представительницей народа, как минимум той его части, которая выступала за автономию в рамках демократической Российской Федерации, а после Третьей Уставной грамоты — за независимость. Рада имела легитимность из-за наличия представителей различных социальных групп, таких людей, как, к примеру, бывший депутат Государственной думы Роман Скирмунт или редактор «Нашай Нівы» Антон Луцкевич», — говорит Михалевич.
Он убежден, что Координационный совет — это голос демократической Беларуси. Его можно назвать невыборным протопарламентом, но на всю историю единицы случаев, когда национальным движениям, боровшимся за независимость, удавалось провести выборы.
«Из таких примеров — Ирландия в 1918-м, когда Шинн Фэйн прошла по всем округам, кроме Северной Ирландии, и провозгласила независимость. Они имели реальное большинство, притом что значительная часть их депутатов сидела по тюрьмам или находилась в эмиграции. Сумели провозгласить независимость с теми, кто оставался на свободе в Ирландии», — отмечает Михалевич.
Правда, замечает политик, это позволила британская система, которая не просто провела выборы, но выборы справедливые и демократические, с реальным подсчетом голосов, что, к большому сожалению, невозможно представить в сегодняшней Беларуси.
«Не собираюсь просить разрешения, чтобы вернуться в Беларусь»
Алесь Михалевич говорит, что 2020 год привел в публичную политику много блестящих и профессиональных людей. Среди них называет Тихановскую, Латушко, Колесникову, Ковалевского, Знака.
«И, конечно, я горжусь всем белорусским народом, который на невероятно красивых, массовых, подчеркнуто мирных, несмотря на провокации властей, протестах показал свое достоинство и свою волю. Мы, белорусы, вошли в историю, и эффект от «революции» обязательно будет, у меня нет сомнений на этот счет, — отмечает собеседник и добавляет:
После 2020-го у ни одного мыслящего человека ни в Европе, ни в мире нет сомнения, что Лукашенко не имеет социальной поддержки и что Беларусь очень давно его переросла».
Алесь Михалевич не собирается подаваться в комиссию по делам «беглых».
«Я не верю в неправовые механизмы и вообще в правовую Беларусь времен Лукашенко с его «иногда не до законов». Кроме того, не вижу, чтобы эта комиссия использовала какой-то правовой механизм — у государства остается большое количество возможностей нарушить договоренности, пересмотреть вердикт, отменить свое же предложение по возвращению человека. И, конечно, все это будет происходить в ручном режиме», — объясняет он.
«Когда я возвращался в Беларусь 8 сентября 2015 года, то ни у кого не просил разрешения и не собираюсь просить, когда вернусь в Беларусь снова, — подытоживает он. — А то, что вернусь, у меня сомнений нет».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬИзвестные люди, ноунеймы и 10 человек, чьи имена не называются. Кто вошел в обновленный Координационный совет
Что делать белорусам, которых государство может лишить гражданства? Советы адвоката
Алесь Михалевич: «Если вы в группе риска, но не публичная личность, проблем намного больше. Я бы советовал таким людям обращаться в Интерпол»
Комментарии
Праз артыкул ідзе тэма выбараў, і ўбіваецца ў галаву чытача спадзёва на тое, што падлікам галасоў можа змяніцца ўлада. Гэта вельмі кепская апалітычная бчб думка.
Замежная Рада БНР гэта нелегітымная дзіцячая пясочніца, ў якой з 50х гуляліся дзеці беглых з 1944. Каді рухнуў СССР і пасунуліся ў замнжжа беларусы, прыбыўшыя ў тым ліку ў ЗША, то гэтая пяслчніца=Рада БНР ня ведала і ня ведае, што з беларусамі ў Штатах рабіць. Беларусы разбраліся хто куды.
Беларусі за мяжой Беларусі няма. А гэта азначае, што б ге казалі мы беларусы з замежжа быццё беларускае варыцца не ў Празе ці Нью Ёрку, а ў Мінску.