«Раньше мы считали сумму в десятикратном размере, а теперь можем и в стократном». С белоруса требовали 20 000 долларов за 400-долларовый донат

В середине мая Алексею (имя изменено в целях безопасности) утром позвонили из КГБ и вызвали на беседу. Они спросили, успеет ли он приехать в течение двух часов, а услышав отрицательный ответ, предложили приехать чуть позже.

«Захожу к ним, а они спрашивают, знаю ли я, почему они меня вызвали. Я ответил, что не знаю. На что сотрудник сказал: «А, значит, у вас есть несколько таких поводов, по которым мы могли вас вызвать».

Сотрудник мне сразу показывает монитор своего компа со списком моих счетов. Там в августе и ноябре 2020-го были два перевода через Facebook по 200 долларов и там только следующая информация: моя карточка, день, время, «Facebook Pay», и Амстердам — в одном случае, и во втором — Лондон. И он говорит, что вот это фонды BYSOL и BYPOL, вы перечисляли туда деньги.

Я им сказал, что там не написано, что это фонды BYSOL и BYPOL, ведь это может быть любой фонд по помощи детям. Он ответил, что знают — это именно они. Мол, мы знаем и этого достаточно».

Тогда сотрудники попросили Алексея показать свою страницу на фейсбуке, но он отказал, так как потерял к ней доступ. Тогда ему рассказали, что за донаты в эти фонды ему могут инкриминировать ч. 1 ст. 290 УК (финансирование террористической деятельности). Кроме этого, они снова напомнили Алексею, что для возбуждения уголовного дела за донаты, им достаточно знать, что это фонды BYSOL и BYPOL, даже если это нигде не указано.

«Я им говорю, что когда было то время и люди якобы перечисляли средства, эти фонды еще не были признаны террористическими. То есть люди пожертвовали деньги на помощь людям».

Далее сотрудники КГБ начали объяснять Алексею, что якобы на эту статью нет срока давности, поэтому можно привлекать к ответственности и через несколько лет.

После этого Алексею предложили два варианта: «уголовное дело или он переводит деньги на счет Республиканского научно-практического центра онкологии и медицинской радиологии имени Александрова». Кроме этого, ему сказали, что он должен обязательно написать признание в том, что он «финансировал террористическую деятельность», а его за это преследовать не будут.

Тогда мужчина спросил, о какой сумме идет речь:

«И тут интересно, потому что они сказали: «Раньше мы считали сумму в десятикратном размере от доната, а сейчас в некоторых случаях — до стократного размера. В вашем — это будет примерно от 20 до 50-кратного размера. То есть у вас в общей сложности 400 долларов, значит, будет 8 000 — 20 000 долларов».

Тогда я задал несколько вопросов:

— Ну это же нигде не будет обозначено, что я заплатил и ответственности сейчас нет?

— Нет, не будет.

— То есть деньги просто в воздух… Я пишу признание, а тут даже не надо выписки со счетов — вы просто по признанию можете осудить и вам даже ничего доказывать не надо.

— Нет, ну мы же с вами договариваемся.

— А если через год этот госпиталь признают также террористической организацией? То есть эти пожертвования тоже будут спонсированием терроризма?

Здесь он рассердился. Я ему сказал, что таких денег у меня нет. Он спросил сколько есть. Говорю, что надо подсчитать, собрать, поэтому нужно время. Тогда он сказал, что мне смогут сделать скидку. Но с 20 000 какую скидку не сделай — все равно будет много».

При этом сотрудник подтвердил, что это только договоренность между КГБ и Алексеем, поэтому никаких гарантий кроме этого — нет. Мужчина спросил, есть ли вариант не писать признание, а просто пожертвовать деньги на онкологическую больницу. На что сотрудники КГБ ответили, что этот вариант работает, только если будут выполнены сразу два условия.

«Я им еще говорил, что вот почти три года уже прошло, дела продолжаются, и не меньше, а только больше. И я так аккуратно спросил, закончится ли это когда-то.

На что он ответил: «А вы слышали выражение, что мы найдем каждого и придем к каждому? Так вот, если на это понадобится 10 лет, то мы 10 лет будем этим заниматься».

Чтобы решить вопрос с деньгами, Алексею дали два дня, после чего сказали снова прийти к ним. И добавили, что он должен добровольно показать страницу в фейсбуке. А также предупредили, что кроме донатов они могут найти за что еще можно привлечь к ответственности.

«Я подумал, что это выбор без выбора, потому что идти на это соглашение…

Даже если они меня на какое-то время отпустят, каждый день сиди и думай, что за тобой в любое время могут прийти, ведь у них на руках есть это признание. Тогда придут и скажут: либо давай деньги, а если их нет, то вот смотрите, он финансировал терроризм, даже его признание есть, давайте его посадим.

Нет гарантий, что все будет именно так, как они скажут и не будет так, что я сразу заплатил, а меня схватили. Тем более деньги большие.

Ночь я подумал, а на следующий день решил рабочие дела, собрал рюкзак со слезами на глазах и поехал в сторону границы с Литвой.

При этом сотрудники меня предупредили, что если я соберусь уехать из Беларуси за эти два дня, то это будет билет в один конец. На белорусской границе я уже думал, что мне запретили выезд и тогда, когда узнают, что я пытался выехать, будет плохо».

Но литовские пограничники не захотели сразу его пропускать, так как у Алексея была польская рабочая виза, а не литовская. Ему пришлось объяснять, что таким образом он спасается от преследования белорусскими властями. Мужчина сказал пограничникам, что через Литву проедет транзитом в Польшу, где будет просить политическое убежище. Они задавали подробные вопросы по поводу денег, к кому он едет и т.д. Но в итоге согласились пропустить, поэтому сейчас мужчина находится в безопасности.

• 0
• 28
• 0
• 4
• 5
• 12
• 96