К 2020 году привела не только политика, но и демография — Терешкович
Историк, первый заведующий кафедрой этнологии исторического факультета Белорусского государственного университета Павел Терешкович в очередном выпуске ютуб-канала «Гісторыя на Свабодзе» высказал свое мнение относительно того, существует ли белорусская нация, и дал оценку событий 2020-го.
Существует ли белорусская нация
Павел Терешкович отмечает, что во времена Советского Союза существовало только марксистско-ленинское определение нации. Но в современной теории единого ее определения нет. Более того, определение, что такое нация, очень трудно найти.
Терешкович советует пользоваться подходом чешского ученого Мирослава Гроха (Miroslav Hroch), который говорит не о нации, а о национальном движении.
«Поэтому я сегодня ответил бы так: у нас есть национальное движение, которое направлено на построение нации. И как у каждого национального движения, у белорусского есть несколько целей, которые достаточно типичны для национальных движений. Это снятие всех препятствий для развития национальной культуры, языка, образования на нем. Вторая цель — требование гражданских свобод и самоуправления. Третья цель — построение законченной социальной структуры нации».
На взгляд профессора, две первые цели не достигнуты. Поэтому можно говорить, что у нас идет процесс построения нации. Чтобы он завершился, нужно построение национального государства, а у нас государство сегодня не национальное. Оно, скорее, антинациональное.
И более того, даже если национальное государство будет создано, если там будут гражданские свободы и другие признаки такого государства, это не будет означать, что в тот же момент возникнет нация. Даже после создания национального государства потребуется несколько десятилетий или даже столетие, чтобы этот процесс завершился.
Какой тип национализма будет исповедовать будущая белорусская нация?
Если говорить о типах национализма, то, на взгляд Терешковича, искусственно противопоставлять этнический национализм гражданскому.
«Ведь каждый гражданский национализм содержит в себе этнический компонент. И наоборот, подавляющее большинство этнических национализмов, когда они возникали, всегда ставили себе типичные цели национального движения: достижение гражданских свобод и построение независимого государства. Я думаю, не надо заниматься этими играми, они много вреда натворили для развития, в том числе и белорусского национального движения», — отмечает Терешкович.
Он замечает, что сегодня национализм очень часто связывают с радикальными движениями, с крайне правыми. Но на самом деле национализм — это не идеология, а совокупность сантиментов, чувств, эмоций, связанных с принадлежностью к определенной национальной группе.
И вот эти чувства могут локализоваться на разных сторонах политического спектра. Это может быть как крайне правая сторона, так и крайне левая. И если вспомнить историю национальных движений в Восточной Европе в начале ХХ века, то видно, что все эти движения были левые.
Терешкович отмечает, что дискуссия о типах наций и типах национализмов — абсолютно бессмысленная, и «не надо попадать в эту ловушку, мол, какое там движение — этническое или национальное? Все национальные движения одновременно и те, и те, просто по-разному формулируют свои приоритеты».
События 2020-го года — белорусская революция
На взгляд Терешковича, сейчас, с расстояния трех лет, можно определить то, что произошло, как белорусскую революцию 2020 года. Эта революция соответствует всем параметрам.
«Главным требованием были новые выборы, что означает смену государственного устройства, так как было очевидно, что если новые выборы состоятся, то это будет уже другая страна», — аргументирует свой взгляд профессор.
Профессор замечает, что многие историки говорят: мол, если бы мы добились победы, тогда бы это была революция.
«Это не совсем так. Есть много революций, не увенчавшихся успехом. Например, революция 1848 года в Германии, которая тоже не добилась победы, но, тем не менее, это революция», — приводит пример Терешкович и обращает внимание еще на один момент, почему стоит говорить именно о белорусской революции:
«Когда мы посмотрим на историю массовых выступлений, массовых движений на территории Беларуси, начиная с восстания Костюшко и далее, когда были восстания XIX века, революция 1905 года, революция 1917 года, то увидим, что все, что происходило тогда на территории Беларуси, было эхом на события, которые происходили в пределах более крупных политических образований, существующих или бывших.
А вот то, что происходило в Беларуси в 2020 году, — это был исключительно белорусский политический протест. Это никакое не эхо, это самостоятельное проявление. Именно поэтому я считаю, что надо называть эти события нашей белорусской революцией».
Что привело к революции 2020 года
Профессор обращает внимание на то, что за последние три десятилетия произошли существенные изменения в сфере занятости белорусов.
«Если в начале 1990-х годов Беларусь была типичным индустриальным обществом, в котором большинство было занято именно в индустриальном секторе, то к 2020-му страна пришла отчасти как постиндустриальное общество, в котором более 60% было занято в сфере услуг. Мы видим, что в 2010-е годы достаточно быстро развивалась ІТ-индустрия. А это типичный пример развития современной сферы услуг».
Второе существенное изменение, на которое обращает внимание Терешкович, произошло в секторах занятости. Если в середине 1990-х большинство белорусов работало в государственном секторе (более 60%), то в конце второго десятилетия ХХІ века такой показатель занятости был свойственен негосударственному сектору.
Кроме этого, за последние три десятилетия значительно возросла степень урбанизации страны — с 65% до 78%. И по этому показателю Беларусь находится среди лидеров европейских стран.
Профессор отмечает еще одно очень существенное изменение. Оно произошло в уровне образованности общества. Если в конце 1980-х годов лишь чуть более 10% белорусов имели высшее образование, то в середине 2010-х этот показатель превысил 25%.
Но были и политические триггеры.
«Возникли новые большие социальные группы, которые были абсолютно недовольны той абсолютно архаичной политической структурой, неуместной для начала ХХІ века. Во всем обществе ощущалась сильная усталость от диктатуры, неспособной обеспечить в первую очередь социальные и другие представления белорусов о благополучии.
Безусловно, сильным триггером стала эпидемия Covid, в первую очередь реакция на нее власти. Фактически власть бросила белорусов с этой смертельной угрозой один на один. И не просто бросила, а целенаправленно над ними издевалась. И это привело к появлению таких яростных чувств к диктатуре и, с другой стороны, взрыву самоорганизации и самопомощи».
Какое будущее у белорусов
Терешкович замечает, что трудно что-то прогнозировать. Это не работа историка. Но он предлагает посмотреть на происходящее в последнее десятилетие в России: «очевидно, что такого бешеного натиска русификации раньше в истории России не было, даже если сравнивать с тем, что там было при Александре III».
Профессор обращает внимание, что сегодня давление на нерусские народы очень значительно увеличилось. И сейчас есть статистика, что только три языка в России, кроме русского, имеют более-менее стабильное количество носителей — чеченский, татский и тувинский. А все остальные теряют количество своих носителей. Особенно это касается финно-угорских народов России, которые исчезают на глазах: число их носителей за последние 20-30 лет сократилось на 40-60%.
«Если Беларусь не сохранит своей независимости, то есть очень сильная угроза ассимиляции. Но, с другой стороны, эти процессы не являются необратимыми. И на самом деле уничтожить народ, если его не уничтожают физически, достаточно сложно», —
утверждает ученый и вспоминает пример, который очень любили приводить в советское время, чтобы показать дискриминационную политику. В Австралии было заявлено, что умерла последняя представительница народа тасмани. Но, когда политика в стране изменилась, то выяснилось, что тасманийцы выжили. Просто они каким-то образом скрывали свою идентичность.
Профессор также обращает внимание, что в настоящее время в Европейском Союзе происходит возрождение языков, на которых в свое время поставили крест. Яркий пример — валлийский язык, число носителей которого растет. И даже британские власти признали этот язык официальным языком на одном уровне с английским.
Еще одним примером является нижненемецкий язык. Он очень сильно отличается от официального, и тоже считали, что он умирает. Но в конце ХХ века он получил официальный статус языка меньшинств. Благодаря этому идет его возрождение. А за ним потянулись и носители других немецких диалектов.
«Так что все эти процессы могут выглядеть очень угрожающе, но следует понимать, что их можно повернуть назад. Ну и к этому надо добавить то, на что указывал Мирослав Грох, когда говорил, что такое нация. Он говорил, что прежде всего нужно представление об общей судьбе, об общей истории. Вот такое представление присутствует.
Правда, в разных интерпретациях, но оно общее. И это является предпосылкой того, что при всех угрозах, которые очень сильны как со стороны «русского мира», так и администрации Лукашенко, которая фактически проводит политику «русского мира», тем не менее, шансы выжить у нас есть».
Комментарии
Што такое нацыя? Зараз растлумачу няўцямным беларусам! Вы былі хоць раз у лесе? Вы бачылі мурашнік? Адна мурашка цягне дохлага камара, іншая цягне "бервяно"... Усё дзеля мурашніка! Калектыўны разум! Можна сказаць, нацыянальная ідэя!Нацыя -- гэта калектыўны разум! То бок нехта цягне свайго ўмоўнага камара, а нехта -- ўмоўнае бервяно... То бок, усё проста! Адзін піша кнігу па гісторыі, нехта стварае тэлеканал тыпу БелСат, іншы выдае газету... Нехта, проста, нараджае дзяцей і дае ім беларускмя імёны і выхоўвае беларусам. А нашы продкі былі яшчэ разумней: мелі сваю канфесію -- уніяцтва! Ды, і проста вырошчвае бульбу... І ўсё -- дзеля мурашніка, то бок для пабудовы нацыянальнай дэмакратычнай дзяржавы!