«В месяц — более 2 тысяч евро». Дальнобойщица из Минска рассказала, как можно заработать такие деньги, о семейном тандеме и приключениях в Европе

За рулем — с детства

Собеседница говорит, что в первый раз она села за руль в семилетнем возрасте, «как только ноги до педалей стали доставать». 

— У папы были «Жигули» второй модели, помню, бабушка брала фонендоскоп, и мы шли «лечить машинку», — вспоминает Наталья Уколова свое детство. — Слушали ее «сердце» — мотор. Кстати, я до сих пор на слух могу определить, как работает двигатель автомобиля. 

У нас вся семья была, скажем так, техническая. Папа работал инженером-конструктором, мама — инженером-химиком, брат — инженер-механик. Я с детства за рулем. 

Однажды, когда мне было 12 лет, мы попали в критическую ситуацию. Маму отправили за город на сельхозработы по заготовке сена, она поехала на машине и взяла меня с собой. А у мамы аллергия на пыль. Одним словом, случилось то, чего больше всего опасались — анафилактический шок. Мама потеряла сознание, все вокруг в панике: до Минска 30 километров, «скорую» не вызвать — мобильных телефонов тогда не было. Да еще и ключ от машины не могли найти. 

И знаете, что я сделала? Как учил папа, взломала дверь, завела машину без ключа и привезла маму в Минск в травмопункт на улице Притыцкого. В двенадцать лет! И все у нас тогда закончилась хорошо. 

Позже девушка отучилась в БНТУ на инженерно-педагогическом факультете, работала преподавателем в машиностроительном училище, в системе УПК. Несколько лет «таксовала», преподавала в автошколе теорию и вождение. Но два года назад бросила судьбе новый вызов… 

«Никто не хочет связываться с женщинами-водителями…»

— В автошколе зарплата была не очень большая, поэтому подумала, что в этой жизни что-то нужно менять, — рассказывает Наталья. — И я приняла решение стать дальнобойщицей. Соответствующей категории у меня не было, поэтому пришлось в Минске учиться и сдавать экзамен своим же инспекторам, с которыми раньше работала в автошколе. 

И, надо сказать, что было немного сложно привыкнуть к огромной машине с прицепом. Одно дело, когда ты всю жизнь за рулем легкового авто и тут — новые высоты. Это ты как будто по-новому учишься водить машину. 

Цель была четкая, поэтому сдала экзамен с первого же раза. В нашей группе из десяти человек девять были мужчины, а сдали экзамен только два человека — я и еще один парень. Кстати, он тоже работал инструктором по вождению. 

После этого началась эпопея подготовки документов, которые нужны были, чтобы трудоустроиться в литовскую фирму, которая занимается грузоперевозками. Нужно было получить разрешение на работу, международные права… 

Откровенно скажу, что никто особо не хочет связываться с женщинами-водителями, тем более, без квалификации. Существует вообще стереотип, что женщина за рулем — это беда, а здесь еще и женщина, которая собирается ездить на фуре. Я знаю, что были случаи, когда женщины садились за руль, но после одного-двух рейсов увольнялись. Просто не выдерживали нагрузки. 

Но я была готова к трудностям. И нашлась в Литве фирма, которая поверила в меня. Хотя за подготовку документов пришлось платить из своего кармана. 

— Большая сумма? 

— Приличная. Например, чтобы получить международное водительское удостоверение, нужно было отучиться на курсах в Литве и за это отдать 450 евро. Разрешение на работу тоже денег стоит, очень большой пакет документов нужно было собрать. Я посчитала, что за все заплатила больше 2 тысяч евро.

А подготовка к работе заняла около года. Категорию Е я получила в марте 2020 года, а за руль села в ноябре следующего. Тогда у меня началась месячная стажировка. 

Семейный тандем

— Мне было проще проходить стажировку, потому что мой супруг — тоже дальнобойщик, — продолжает Наталья. — Помню нашу первую поездку. Отправились на «паровозе» (на фуре с прицепом) из Вильнюса в Паневежис, оттуда — в Португалию. 

Мы по очереди с мужем были за рулем, работаем на одной машине. В поездке примерно каждые четыре часа меняемся, а вообще водитель должен быть за рулем не более четырех с половиной часов. Чип в машине все отслеживает, затем на фирме проверяют график режима и отдыха. За нарушение наказание строжайшее! Могут не только выдать запрет на работу, но и депортировать из страны.

В Португалию мы везли какие-то дорогие ткани, помню, что в документах фигурировала их стоимость — там были цифры с шестью нулями. 3700 километров в одну сторону проехали! 

 — Общаетесь во время поездок на английском языке? — У меня муж, который уже 20 лет работает дальнобойщиком, хорошо говорит на английском, итальянском… А я в школе учила французский, но все на уровне школьной программы. Естественно, сейчас очень жалею, что в свободное время не занялась изучением иностранных языков. Но в то же время сейчас любой телефон может заменить переводчика. 

— Спали в машине или останавливались в придорожных отелях? 

— В машине, в кабине все приспособено для сна и отдыха. Есть холодильник, телевизор, спальные места в два этажа. Целый дом на колесах! Да и после долгой дороги спишь как убитый. Глаза закрыл — сразу проваливаешься в сон.

Но, хочу сказать, что месяц стажировки пролетел как одно мгновенье. Хотя мне год понадобился, чтобы чувствовала себя за рулем фуры уверенно, как в легковом авто. 

— С мужем вы всегда работаете в одном экипаже? 

— Иначе и быть не может. Мы с ним поздно встретились, как говорят, нашлись две родственные души. Хотелось быть постоянно вместе, но муж два месяца был в разъездах. Именно тогда я и решила тоже стать дальнобоем, чтобы и зарплату хорошую получать, и с супругом находиться рядом. Такое решение было принято на общем семейном совете. И вот уже два года день в день мы расстаемся максимум на час. 

Не без приключений…

Наталья говорит, что график работы у нее: два месяца в рейсе — месяц дома. Такой же и у супруга. За два года побывала в самых разных европейских странах. Грузы тоже самые разные: ткани, оливки, тренажеры, запчасти для авто… 

— В дороге всякое случается, поэтому, естественно, не обходится без разных курьезов, — продолжает собеседница. — Однажды приезжаем в Милан, менеджер сбрасывает нам адрес фирмы. Приезжаем и понимаем: не туда попали, потому что приехали мы в исторический центр Милана, прямо на площадь. Фура на площади — это было шоу для туристов! Это то же самое, если бы грузовой фургон колесил бы в Минске по улочкам Троицкого предместья. 

Оказывается, менеджер перепутал координаты, он затем признал свою ошибку. Но я не в обиде. Красивый город посмотрели! 

Кстати, умел наш менеджер сделать «подарок» женщине. Однажды он опять что-то напутал, а поэтому мне с мужем пришлось заняться физкультурой — нужно было разгрузить полфуры тканей в рулонах. Полдня и разгружали. Конечно, премию нам за это выписали, но никому не пожелала бы такую физиотерапию. 

А однажды в фуре печенье из коробок рассыпалось. Лопатой его собирали, а в машине еще месяц стоял запах ванили. Около 300 килограммов в мусорный бак выбросили, это было в Испании. 

— Приходилось слышать, что на трассах работают криминальные группировки, которые воруют топливо у грузовых авто… 

— Такое случается, но наша фирма оплачивает все платные охраняемые паркинги. Естественно, те, кто экономит на этом, могут пострадать от преступников, которые «охотятся» за машинами дальнобойщиков. Как говорят, скупой платит дваждый. 

Рассказывали, что банды, которые сливают топливо, очень организованные и мобильные. У них есть специально оборудованные автобусы, могут или запасной бок украсть, срезав металлические ленты, или топливо слить. Если водитель спит в кабине, в воздухозаборник пшикают специальное усыпляющее средство. 

Одним словом, сейчас на улице не 90-е годы, но преступный мир остается. И, естественно, совершенствуется. Такие группировки по всей Европе работают. Говорят, что туда входят выходцы из бывшего европейского соцлагеря: румыны, болгары… 

— То есть, рэкет на дорогах — это уже в прошлом? 

— Этого нет, потому что в случае внештатной ситуации полиция приезжает мгновенно. На автобан может даже приземлиться небольшой полицейский вертолет. А вот «бабаи» на дорогах — это реальность.

«Бабаи» — выходцы из Ближнего Востока или Африки — стараются незаметно проникнуть в фуру, которая отправляется в Англию. Там проще получить гражданство. Тент могут порезать и спрятаться в прицеп. А в итоге может виноватым оказаться водитель. Мол, почему не нашли нарушителя. 

«Взяток нет и быть не может…»

— Скорость на дорогах стараетесь не превышать? 

— Фура изначально запрограммирована так, что, например, не может ехать более 90 километров в час. С горы фура может разогнаться и превысить установленную скорость, но в тахографе есть чип-карта, которая записывает не только режим труда и отдыха, но и скорость. Полицейский может остановить, считать чип-карту и узнать, что, скажем, полдня назад ты превысил скорость. Мало не покажется. 

— Взятки полицейскому не предлагают? 

— Взяток нет и быть не может, потому что в них нет смысла. У всех полицейских видеорегистраторы, которые фиксируют не только действия водителей, но и свои собственные. Хочу отметить, что в Европе очень большие штрафы. Например, за беседу по телефону за рулем — штраф 120 евро.Во Франции за превышение скорости на 3 километра штрафуют на 45 евро. 

Но для дальнобойщиков в Европе другая проблема — узкие дороги, которые встречаются не так уж и редко. Чтобы выехать из центра Милана, надо было поворачивать машину просто ювелирно. А сзади за нами бегали всей толпой итальянцы, боялись, чтобы мы не зацепили чужие машины или чей-нибудь балкон. А фура по высоте — на уровне второго этажа. 

Во Франции, Испании или Италии винодельные заводы тоже, как правило, находятся в небольших городках, и туда доехать — просто квест. Едешь — и крестишься. 

— По горным дорогам тоже приходилось прокатиться? 

— Было дело — в Австрии нужно было заехать за досками на лесопилку, которая находилась в горах. На серпантине страшно до ужаса. Машина идет на излом, казалось, что еще мгновение — и улетим в пропасть.

А поднимались на высоту 2200 метров. От высоты уши закладывало. В низине было лето, а в горах — зима. На скользкой снежной дороге фуру начало в пропасть стаскивать, хорошо, что мимо проезжала машина, которая дороги чистит. Перепугались мы тогда очень сильно, но потихоньку вниз съехали. 

«Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу…»

— Не так давно в самом Париже у нас сломалась машина, — вспоминает Наталья еще одну свою историю. — Вышла из строя электроника. Автомобилисты в такой ситуации говорят: «Мозги сгорели». Передали информацию о поломке в фирму, те пообещали исправить ситуацию, но нужно было несколько дней ждать.

Фирма оплатила нам гостиницу, и мы пять дней отдыхали во французской столице. Лувр, Эйфелева башня, красота! Прямо как у Высоцкого: «Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу…». 

Правда, и денег пришлось потратить. Париж — достаточно дорогой город. За 20 километров на такси около 90 евро отдали. В кафе одна порция — около 20 евро. Но муж сказал так: «Дорогая, фура ломается в Париже раз в жизни. Поэтому проведем здесь медовую неделю». При этом зарплата нам ежедневно начислялась, так что за прогулку по Парижу еще и платили.

 — Если не секрет, какая у вас сейчас зарплата? 

— На двоих нам платят 150 евро в сутки. Соответственно, в месяц получается 4500 евро. По 2250 евро каждому. За два месяца 9 тысяч евро получаем, затем месяц отдыхаем. Хотя график изменчив. Могут и раньше вызвать, а летом, например, дома два месяца провели. 

— Если вы постоянно в поездках, с кем детей оставляете? 

— Старшая дочь Анна у меня уже самостоятельная, ей 21 год. Она художник, работает сама на себя. Младшая Алиция ходит в 8 класс, живет вместе с моей мамой и бабушкой. Я и с ней, и с учителями постоянно на связи, сейчас же это не проблема. Все в школе знают, где мама, вопросов нет. 

«Наташа, свари нам домашний суп…»

— Работа дальнобойщиком очень сложная, — добавляет Наталья. — У тебя постоянно сбит нормальный график сна и питания, организму нужно постоянно перестраиваться. Но привыкаешь. И продолжаешь работать. 

— Как к вам коллеги относятся? 

— Очень уважительно. Особенно, когда видят, как я управляю машиной. Никогда не слышала в свой адрес пренебрежения, негатива или чего-то в этом роде. И иногда, когда все вместе собираемся на паркинге, они сразу подходят ко мне и просят: «Наташа, свари нам домашний суп». У меня в фуре с собой всегда большая кастрюля, и я на всех варю. На время становлюсь для всех мамой. 

— Долго еще планируете ездить в рейсы? — Пока здоровье будет позволять. Считаю, что самое интересное у меня только впереди.

• 23
• 0
• 3
• 4
• 4
• 3
• 9
• 0