«Подсчет голосов как сатанистский ритуал». Бывший член комиссии рассказал, как в Беларуси фальсифицируют выборы
На 26 января в Беларуси запланированы очередные президентские выборы. До Нового года мы узнаем, кому поручат подыгрывать Лукашенко в спектакле политической конкуренции версии-2025. Однако главное действие выборов — подсчет голосов — останется таким, каким его увидел в 2020 году Виталий.
«Наша Ніва» поговорила с Виталием, который был членом избирательной комиссии как на парламентских, так и на президентских выборах. А также с Дмитрием, который неоднократно был наблюдателем и пытался заявить о себе на выборах в парламент. Они лично видели, как в Беларуси фальсифицируются результаты голосования. (Мы не называем их настоящие имена в целях безопасности).
Идеальное преступление
Дмитрий был наблюдателем на парламентских выборах-2012, а также увидел избирательную систему изнутри как кандидат в депутаты в 2016-м.
Во время своей работы в качестве наблюдателя на досрочных выборах Дмитрий фиксировал вбросы бюллетеней.
«Никогда цифры по количеству проголосовавших у наблюдателей не сходились. Доходило до абсурда: однажды на досрочных выборах за один день якобы проголосовало около 400 человек. Я разделил это количество на время работы участка, и выходило, что при такой цифре должен был бы идти бесконечный поток избирателей.
На досрочном голосовании нет полного состава избирательной комисии (там всего один-два человека), а также имеет значение скорость самого процесса голосования: нужно прийти на участок, проверить паспортные данные, проголосовать и так далее. Короче, 400 человек за день просто не могли проголосовать там физически».
Еще один наш собеседник Виталий был членом избирательной комиссии как на парламентских, так и на президентских выборах. Опции отказаться для себя он не видел, потому что работал на руководящей должности и его «сильно попросили». Он отмечает, что всегда прежде всего руководству — председателю и его заместителю в комиссии — было очень важно показать приемлемый уровень явки.
«Для этого бюллетени просто вбрасывались. Я сам видел, как с десяток бумажек на досрочном голосовании вкинули в урну, в тот момент, когда на участке не было никого постороннего. При этом все вокруг восприняли это как норму — просто так делалось не первый раз. Победил тогда провластный кандидат, конечно».
Дополнительное доказательство фальсификаций Дмитрий и его товарищи однажды получили после проведенного ими эксперимента.
«Почему-то на местных выборах почти никогда не было тех, кто проголосовал против всех. Или испорченных бюллетеней, но так просто не бывает. Всегда где-то будет какая-то ошибка. И вот целенаправленно с одного из участков, где проживали мои коллеги, мы вынесли свои бюллетени. Три бюллетеня с подписями комиссии оказались у нас на руках. Но в итоговом протоколе все сходилось так, будто они не исчезли».
Появилось АУДИО из Витебска, в котором комиссия принуждает учительницу подписать сфальсифицированный протокол
Созависимые отношения членов комиссий
Одним из главных элементов этого идеального преступления Дмитрий называет созависимые отношения всех его участников.
«В схеме основные люди — это председатель комиссии и его заместитель (или секретарь). Чаще в их число попадают как раз выгодополучатели от режима Лукашенко. Они понимают, что нарушают закон, но для них важна победа Лукашенко. Они — костяк режима и фальсификационной системы. А остальные зависят от них, потому что являются прямыми или косвенными подчиненными. В сумме все просто хотят выслужиться и сохранить свои места.
Под конец основного дня голосования секретарь или сам председатель может попросить каждого члена комиссии подписать чистый бланк протокола, мотивируя это тем, что «ты раньше пойдешь домой, к детям». Конечно, никакие документы нельзя подписывать вслепую, даже если это предлагает твой начальник, с которым у вас хорошие отношения. Но по результату это так и работает».
Протоколы подписывают иногда даже заранее
Виталий рассказывает, что на выборах 2020 года им просто заранее принесли протокол с результатами голосования на подпись — за несколько часов до закрытия участков. Правда, тогда он не сразу понял, что ему дают подписать: «все были на стрессе».
Действовать таким образом руководству пришлось потому, что явка на тех президентских выборах была большая, с вбросами было бы сложно, поскольку бюллетеней на всех не хватило бы.
При этом процесс построен так, что при любой осечке виноваты будут не начальники и ЦИК, а простые учителя, рядовые солдаты фальсификации.
«Ермошина как квалифицированная юристка по образованию понимала, что должна себя застраховать, — размышляет Дмитрий. — Поэтому в итоге как все налажено: ЦИК просто получает протоколы, складывает их и озвучивает. Они как бы ни при чем. То же самое с председателями территориальных комиссий: они просто собирают протоколы участковых комиссий и передают их в ЦИК, что с них взять?», — замечает Дмитрий.
«На ухо передает цифры»
Дмитрий отмечает, что даже сам процесс подсчета голосов в Беларуси сразу демонстрирует аномальность выборов:
«От рядовых членов участковых комиссий как скрывают общий результат? Высыпаются бюллетени на стол из ящиков, каждый себе подтаскивает кучку бумаг и начинает считать, формируя собственные стопки. И это такой процесс, он как сатанинский ритуал или таинство выглядит. По окончании подсчетов каждый заместителю или секретарю негромко, на ухо (или вообще записывая на бумаге) передает цифры. И понять, что ты там подсчитал, никто другой не может, только приблизительно, по визуальным подсказкам. Никто не знает, что и за кого в результате. И потом начальство уходит куда-то в кабинет, и уже пишет те цифры, которые им довели в исполкоме. Потом они возвращаются и говорят, что «насчитали» в общем вслух. И все члены комиссий расписываются в итоговом протоколе, хотя никто из них не знает общей точной цифры, только собственную».
Понятно, что о возможности следить за этим ритуалом и тем более контролировать его, когда ты независимый наблюдатель, давно нет и речи.
«Даже когда был кандидатом в депутаты и ссылался на Избирательный кодекс — что имею право иметь доступ к столу, где происходил подсчет голосов, а не сидеть за 20 метров от него, — мне отказали. Председатель комиссии просто попросила дежурного милиционера «восстановить порядок», хотя я даже голоса тогда не повысил», — вспоминает Дмитрий.
В целом, на участках может происходить что угодно, замечают собеседники. А что вы, так сказать, сделаете?
«Когда я, снова же, был кандидатом в депутаты, то зашел на один из участков в Колядичах: попросить копию досрочного протокола, что разрешено мне по закону. И там вообще никого не было — бери и делай, что хочешь. Представляю, что происходит в каком-то условном сельсовете, где людям на выборы все равно, где нет никаких наблюдателей и все делается чисто для птички», — комментирует Дмитрий.
При всей подготовленности и наработанности машины фальсификаций 2020 год показал, что и в такой системе возможны сбои.
«Когда эти очереди на участках вечером появились, стало понятно, что система начнет трещать, и некоторые председатели комиссий понесли итоговые протоколы к людям, которые ждали их за заборами школ, и сказали, кто реально победил на участке. Может, кто-то из них испугался, что толпа их просто разорвет, когда они назовут цифры, спущенные исполкомом. Тем не менее, эта высокая гражданская активность 2020 года и привела к тому, что система идеального преступления посыпалась.
И ЦИК был вынужден оперативно дать распоряжение перестать вывешивать протоколы, собирать все документы и вывозить в территориальные комиссии, чтобы как-то спасти себя», — комментирует Дмитрий.
Виталий добавляет, что на выборах 2020 года на его участке за Тихановскую в итоговый день проголосовало в несколько раз больше — два или три, по визуальной оценке стопок, которые он успел увидеть.
«Но председатель комиссии, когда озвучивал нам результаты, просто поменял их местами: голоса за Тихановскую стали голосами Лукашенко».
Комментарии