О возвращении, войне культур, Павле Белоусе и Олеге ЛСП. Где сейчас рэпер Vinsent?

«На то, чтобы построить нормальную страну, уйдет вся наша жизнь»

«Наша Ніва»: Почему о вас давно не было слышно?

Vinsent: Наверное потому, что я давно ничего не выпускал, не концертировал. Хотя я пишу новые песни, просто пока не публикую. Все происходящие в мире события занимали много внимания. Был и такой момент, что ничего не писалось, но сейчас все потихоньку возвращается. В этом году какие-то синглы у меня точно выйдут. Кстати, новые работы будут сильно отличаться от того, что я делал раньше, поэтому не удивляйтесь, если что (смеется).

О чем сейчас пишу? О жизни, о Беларуси и чувствах. Песни лучше слушать, чем о них рассказывать. А так занимаюсь аудиопродакшном: пишу биты на Запад, занимаюсь озвучиванием кинолент, пишу джинглы для теле– и радиопередач.

«НН»: Когда вы последний раз были в Беларуси?

V: Последний раз в 2020 году, с тех пор там не был. Знаю про созданную комиссию по возвращению, но ей нельзя верить. Такое мы уже проходили, когда в 20—30-х годах интеллигенция вернулась, режим их уничтожал. Прошло сто лет, но ничего не изменилось.

Вообще все верно и давно описано в эссе Игната Абдираловича «Адвечным шляхам», там все ответы на вопросы. Вот и сейчас некоторые мои друзья рискуют получить от режима по 15 лет.

«НН»: Кто из ваших близких сейчас в таком состоянии?

V: Это Паша Белоус, который был моим менеджером. Человек, который сделал для белорусской культуры больше, чем все Министерство культуры, теперь объявлен врагом народа. Недавно задержали мою подругу Сашу Захарик, певицу, с которой у нас даже есть совместная песня. Саша — одна из лучших вокалисток Беларуси, в нормальных государствах такие девушки поют в шикарных залах и в красивых платьях, а у нас находятся на Окрестина, извините, без прокладок.

«НН»: Что почувствовали, когда узнали о том, что Павлу Белоусу грозит 15-летнее заключение и его обвиняют в измене государству?

V: Ничего не почувствовал, не обращаю внимания на эти статьи. Знаю, что они столько сидеть не будут. Что касается формулировки обвинения, то она для меня очевидна: мы сейчас находимся под неимоверным российским гнетом, и режим Лукашенко — это марионеточный режим России. Как Россия веками подавляла наших патриотов, так это продолжается и сейчас.

Обращает на себя внимание приговор Павлу Белоусу: «стимулировал вражду соотечественников в отношении родины». Возникает вопрос: А какая у вас родина, манкурты? Потому что Павел точно работал для Беларуси.

«НН»: Вы сами планируете вернуться в Беларусь?

V: Конечно. Есть неофиты, которые только в 2020 году поняли, что к чему, но я все понял, еще когда ходил в школу, когда у меня появился первый компьютер и доступ в интернет. Те 2—3 года, что прошли с последних выборов, для меня ничто, я рассматриваю борьбу за Беларусь в долгосрочной перспективе. Думаю, на то, чтобы построить нормальную страну, уйдет вся наша жизнь.

Смысл не в том, чтобы сбросить Лукашенко, это задача, которая на поверхности. Чтобы построить нормальное государство, нужно поменять людей, поменять их мышление, чтобы они начали ценить сами себя, свои корни, чтобы ожил белорусский язык, чтобы люди знали, что такое история и откуда они берутся. Это борьба за мышление людей — дело не 2—3 лет, а десятилетий.

Где бы мы ни были, на данный момент нам нужно концентрироваться на том, чтобы сохранить свою культуру, и те, кто находится в эмиграции, имеют для этого больше возможностей, чем те, кто находится в Беларуси. А в Беларуси люди сейчас вынуждены скрывать свою белорусскость. Тем не менее все больше молодых людей приходит к белорусчине. Этого не уничтожить, потому что это в сердцах и наших корнях.

«Подарил своему дерматологу флешку с песнями «Старога Ольсы»

«НН»: Вы когда-то говорили, что донатите защитникам Украины.

V: Победа Украины — это сейчас стратегическая задача. Как бы мы ни относились к тому, что некоторые украинцы игнорируют белорусов и наше участие, например, в восстании Калиновского, нужно понимать, что Украина должна победить. Неизвестно, какой будет эта победа и насколько она возможна в краткосрочной перспективе, но я думаю, что Украина в целом способна победить. Мы должны ее поддерживать всеми путями, ведь на сегодня Украина — наш ситуационный союзник. И вообще, просто на человеческом уровне, у меня много друзей-украинцев, я с ними поддерживаю отношения, мне их жаль. Жаль, что уничтожается такая красивая страна, гибнут люди.

Павялічыць

Если же украинская власть позволяет себе сомнительные высказывания по поводу роли белорусов в восстании Калиновского, то нужно выражать решительный протест, но при этом смотреть в глубину. Пока мы сами себя не начнем ценить, не начнем разговаривать на белорусском языке и знать нашу историю, ничего не будет.

Вы понимаете, почему другие народы на нас плюют? Президент и чиновники — это только вершина айсберга, все начинается с коммуникации между людьми. Когда те же украинцы встречают белорусов за границей и эти белорусы не разговаривают на родном языке, не знают, кто они такие, если они сами себе не ценят, кто их будет ценить?

Если каждый из нас начнет уважать себя, нас будут уважать и на уровне народа, и на уровне президента.

«НН»: Война в Украине имеет культурный компонент?

V: В России же всегда была такая идеология: что не сделает российский штык, сделает российская школа и российский поп. Это выражается в навязывании своей музыки и культуры, фильмов, сериалов и т. д. Через эти продукты они продвигают свою шовинистическую пропаганду. Конечно, это элемент борьбы, и Украина сейчас очень достойно защищается.

Некоторые украинцы вроде Макса Барских, Потапа и Насти сейчас переобулись, начали петь и говорить по-украински. Но почему они раньше лезли работать в Москву, на российский рынок? Может, и не было бы этой войны, если бы они этого не делали? Может, и белорусы не страдали бы так, как страдают, если бы коллаборанты вроде [Олега] ЛСП вели себя иначе? Он же поехал петь в Россию!

Много украинских артистов также ездило в Москву на поклон, а сейчас поет по-украински. Но хотя бы так, до некоторых же не дошло даже после начала войны. Все эти артисты, которые ездили в Москву, сами и создавали этот «русский мир» и в итоге дали один из поводов, чтобы Россия к ним пришла с войной.

Важно также отметить, что я не русофоб, меня российская культура вообще особо не интересует, это их дело. Но я не желаю, чтобы белорусская культура в Беларуси была под гнетом российской.

Смысл в том, чтобы наши люди поняли, кто они. Тогда в межчеловеческой коммуникации с иностранцами другие народы будут об этом узнавать и перестанут нас приписывать к «русскому» или какому-то еще «миру». Если народ сильный и у него крепкий фундамент, то никто ему ничего не приписывает, и вероятность того, что кто-то будет посягать на их земли, будет меньше.

«НН»: Белорусская музыка должна быть белорусскоязычной?

V: Для меня белорусская музыка — это только белорусскоязычная музыка, если мы говорим о песенном жанре. А когда белорусы пишут песни по-русски, это не белорусская музыка.

Нам сейчас может казаться, мол, это же певец из Солигорска, ну и что, что он поет по-русски. Но через 50 лет никто не будет думать, из Солигорска он или нет, сделано по-русски — значит, российское.

«НН»: Когда белорусы поют по-русски, они принадлежат к «русскому миру»?

V: Конечно. Это подчеркивает все их нарративы: мол, они же поют по-русски, а чем они отличаются от нас? Ничем.

«НН»: Есть белорусские исполнители, которых вы сейчас готовы слушать?

V: У нас много очень хороших музыкантов, и трудно кого-то выделить. Даже многие иностранцы слушают белорусскую традиционную музыку типа «Старога Ольсы» и «Троицы». Я подарил своему дерматологу флэшку с песнями «Старога Ольсы», он был невероятно счастлив.

Мне очень нравится, как Shuma делает старые песни в новом звучании, это очень качественный продукт. Хочется, чтобы они еще выпустили новые альбомы. Очень радуют успехи Лявона Вольского, он активно концертирует, это здорово.

«НН»: В каком состоянии сейчас ваш жанр, белорусский рэп?

V: Как и обычно, в нем создается немного, но какие-то релизы появляются. Сейчас, когда в Беларуси вся культура зачищена и остается работать только в эмиграции, это тоже не способствует развитию жанра.

Но есть исполнители, которых можно послушать. Не буду перечислять всех, но мне, например, очень нравится рэпер Gleboki Smak, он делает очень стильные вещи. Из нового модного саунда можно отметить рэпера Bayski. А если хотите больше олдскульного звучания, советую Belaroots.

«Нужно использовать эмиграцию как шанс»

«НН»: Наша культура вытеснена за границу. Это безусловная беда или из этого может вырасти что-то классное?

V: Это просто новый исторический этап. А когда мы в Беларуси чувствовали себя свободно? Каждый мой белорусский концерт был под угрозой срыва, вечно кагэбэшники прессовали клубы, под конец вообще концерты стали запрещать.

Меня же стали запрещать раньше 2020 года, еще в 2012-м, когда вышел фильм «Жыве Беларусь» (Vinsent сыграл в нем главную роль. — НН). Страна зачищена после Площади-2010, все молчат, и тут выходит фильм с таким названием — это просто удар в морду этому режиму. Так как я был лицом фильма, на меня и набросились эти собаки. Другие актеры также пострадали.

То, что сейчас люди переживают тысячами эмиграцию и прощание с родиной, я пережил давно. Все это — и испытание, и шанс, думаю, в перспективе это даст нам плоды.

Павялічыць

Белорусы — очень развитый народ, имею в виду патриотов, независимую часть общества. Те музыканты, которые выехали, играют концерты, находят свою публику, организуются за рубежом, а ведь это не так просто. Также и наши независимые журналисты: ни одна редакция, которая попала под репрессии, не исчезла, все как-то работают. Это говорит о сильном интеллектуальном потенциале, и мы можем самоорганизовываться. А бетешникам пока не скажут, что делать, они будут стоять, как те бараны под воротами.

Нашим музыкантам нужно использовать этот шанс, сотрудничать между собой и с иностранцами. Пока у нас такая историческая ситуация, мы должны наращивать контакты, чтобы потом их сохранить. У ирландцев тоже была очень серьезная диаспора, и теперь в каждом городе мира знают, что такое ирландский паб и День святого Патрика, это разошлось по миру благодаря ирландской эмиграции. Поэтому нужно делать свое и использовать эмиграцию как шанс.

Я вообще имею позитивный подход к жизни, не вижу смысла в том, чтобы сидеть и плакать, мол, Боже, какие мы бедные. Чувства приходят, и не нужно их тормозить, но негатив не создает ничего нового. Думаю, что все будет хорошо, и вижу, что те, кто активно играл в Беларуси, играют и здесь.

«НН»: События последних лет в мире не заставили пошатнуться ваш позитивный взгляд на жизнь?

V: Конечно, у меня бывает очень разное настроение, иногда очень грустное, но я стараюсь концентрироваться на позитивных вещах. Каждый день думаю о Беларуси и о возвращении. Если мы вернемся, это же не значит, что мы будем сидеть в Беларуси 20 лет подряд и никуда не выезжать.

У каждого человека должна быть родина, своя земля и свой дом, в который он может всегда приехать. Если мы вернемся в Беларусь, кто-то потом снова уедет. Поляки, литовцы, латвийцы много работают в других странах, но они всегда могут приехать в свой дом, и речь именно о такой возможности для нас. Если человек знает, что он может вернуться в свой дом, то он становится сильным.

Нельзя остановить борьбу, пока мы не будем иметь возможности возвращаться в свой дом и не бояться, что нас схватят на границе. Я эту ситуацию давно знаю: так как я давно против режима, когда я переходил белорусскую границу, то никогда не знал, не схватят ли меня на ней. Получается, для меня ничего не изменилось.

На эту ситуацию нужно смотреть иначе, как на исторический шанс, который сейчас есть у белорусов. Нам сейчас нужно собирать силы, сохранить свое в эмиграции и по возможности в Беларуси. Сейчас мы не можем вернуться, но, если мы будем сильнее и если будет благоприятная историческая ситуация, тогда мы вернемся. Иначе быть не может, эта тьма не будет вечной.

«Не смотрю на новую Беларусь в розовых очках»

«НН»: Вы учились на журфаке с политзаключенным главредом «Нашай Нівы» Егором Мартиновичем.

V: Да, и даже играл в одной с ним футбольной команде журфака, мы с Егором были в атаке, в обороне был Никита Мелкозеров, он был лучшим футболистом в команде. Играл также и [пропагандист] Игорь Тур. Но команда у нас была слабая, так как на журфаке было мало ребят, и мы забивали очень мало голов. Когда мы играли с каким-нибудь физфаком, где было очень много парней, мы проигрывали 1:6, 1:5. Но когда мы играли с факультетами, где было мало парней, как на биофаке, мы с ними могли бороться.

Запомнил момент, когда мы играли с биофаком и был счет 0:0. Мелкозеров с защиты мне забрасывает мяч на самый перед, и я в рывке забиваю гол. Мы победили биофак со счетом 1:0, это было на стадионе БГУ на Октябрьской. Мне это запомнилось, так как мы забивали голы очень редко (смеется).

«НН»: На какой позиции тогда играл Игорь Тур?

V: Где-то в полузащите и в атаке. Но, насколько я помню, он отчасти был на замене, не в основном составе.

«НН»: Могли тогда предугадать, что потом жизнь вас всех так раскидает?

V: Есть много приспособленцев, которые остались работать на ОНТ, БТ. Как-то видел фото, как после 2020 года моя знакомая времен журфака сидит рядом с Лукашенко в Купаловском театре, а ее лучшая подруга студенчества сейчас находится в эмиграции, она ушла из ОНТ в 2020 году и была вынуждена покинуть страну. С одной стороны, от всего этого очень досадно. С другой стороны, такое случалось и будет случаться в истории человечества, это типичный сюжет.

Павялічыць

Не верю в люстрацию, в то, что удастся вычистить всех преступников среди чиновников. Мне кажется, государственный аппарат в большой степени сохранится, и все служители режима, которые сильно не запятнались, просто перейдут на нашу сторону. Они будут кричать: «Так я же всегда был за вас!» и потом это все как-то замнется, потому что так раньше случалось в истории.

В 1989 году в Польше дотла разгромили коммунистов и оппозиция пришла к власти, а потом эти же коммунисты в какое-то время вернулись к власти под новыми вывесками. Обычно так и происходит: меняется верхушка, но остается остальная часть системы. Имею в виду государственных служащих, ментов — их так просто не заменишь.

Однако моя позиция такова: все должны ответить за свои преступления. Но, как показала ситуация, обычно так не происходит, они просто переобуваются, и общество их как-то принимает.

«НН»: Выходит, общество идет на компромисс ради будущего?

V: В первую очередь между собой договариваются политики и элиты, очень редко кто-то несет ответственность за то, что он натворил у власти.

Опять же таки, подчеркну, концентрироваться надо на культурном коде, ведь это основа. А у нас ситуация на данный момент такова, что Газманов осенью выступал на стадионе в Гомеле и там было много людей. Не думаю, что всех просто загнали, большинство само пришло. Это говорит о том, что у большой части общества есть ментальные и интеллектуальные проблемы, нормальный человек все же анализирует факты и не пойдет во время войны на пропагандиста Газманова. Поэтому я не смотрю на новую Беларусь в розовых очках. Эти люди останутся, и с ними предстоит сосуществовать.

Возвращаясь к Егору Мартиновичу, каждое нормальное государство строится на таких людях, как он. Это интеллектуал, очень умный человек и большой патриот Беларуси, человек, который знает Беларусь и объездил в ней каждый район, и его интеллект и потенциал сейчас никак не используются. Это же не нормально, когда лучшие люди сидят за решеткой.

Так уже было в нашей истории, так есть и так будет, пока мы не поменяем свою ментальность и не поймем, кто мы, кто наши друзья и враги.

История о братских народах в политике — это чушь, в политике есть интересы, и нужно заботиться об интересах своего народа. Украинцы сейчас действуют в своих государственных интересах: мол, мы будем белорусов щемить, а с Лукашенко будем сотрудничать. Нам это неприятно, но они могут себе это позволить, так как у них сейчас есть сила.

Нам не надо концентрироваться на Украине, пусть себе говорят, что хотят. Мы должны быть сильными и заниматься своими интересами, а также оставить эти маскальские байки о братьях. Такие люди, как Егор Мартинович, Павел Белоус и другие политзаключенные, умеют объяснять обществу, на чем нужно концентрироваться, так как они это знают. Режим, конечно же, хочет скрыть таких людей подальше от народа, чтобы они не могли рассказать правду. Позитивный же момент в том, что эти люди, эти глыбы, однажды выйдут еще сильнее и сделают для Беларуси еще больше.

Дмитрий Vinsent Попко: Белорус — это и есть европеец

«Ты ім пракапаў метро, яны табе пракапалі магілу». Vinsent написал рэп-письмо расстрелянному литератору Земе Пивоварову

Рэперы Винсент и LSP устроили публичные разборки

• 53
• 2
• 1
• 0
• 5
• 4