28 января в Гомеле состоялась премьера фильма о сталинских репрессиях на Гомельщине. Это первый исторический репортаж из цикла, который планирует снять журналистка Лариса Щирякова и ее команда, пишет Радио Свобода.
«Я называю нашу работу историческими репортажами. Первый репортаж — три истории о репрессированных, рассказаных их близкими — внуками и правнуками. Если мы говорим о репрессиях и пострадавших — то это касается не только расстрелянного человека, но и его близкого окружения. Ведь детей забирали в специальные приюты, жен — отправляли в ссылку как родственников »врага народа». Из-за таких формулировок люди позже не могли получить образование, работу»,
— объясняет автор фильма.
Внуков и правнуков снимали в локациях, связанных с жизнью в Гомеле их близких. Две из героинь фильма живут в России. Они специально приезжают в Гомель, чтобы увидеть, где жил их дед, бабушка или прадед.
«Мы презентуем не только фильм, но и сайт, где собираем информацию о сталинских репрессиях на Гомельщине. Это все мы делаем для увековечения памяти жертв. Сейчас мы изменили формат работы и не посылаем уже запросы в официальные структуры, как в предыдущие годы. Ответы оттуда не имели никакой ценности и не содержали информации»,
— говорит Лариса Щирякова.
Щирякова напомнила, что в 2021 году власти начали раскопки в лесу под Гомелем, возле шоссе в направлении Чернигова. С 90-х годов это место было известно историкам, краеведам как место захоронения жертв сталинских репрессий. Теперь же, в конце 2021 года, прокуратура Гомеля заявила, что там похоронены жертвы нацистов.
«В каждом районе Гомельской области есть книга «Память». Там десятки тысяч фамилий репрессированных людей, большинство из них — расстреляны. Вопрос — а где они похоронены, если таких мест официально на территории области нет? Если в области и есть увековеченные места, то это частные инициативы, скромные кресты или памятники на местном кладбище в память о тех, кто не вернулся из лагерей или ссылки»,
— обращает внимание журналистка.
Ситуацию с увековечением жертв репрессий в области она называет «катастрофической».
«Сейчас мы закладываем фундамент, вносим свой вклад в восстановление исторической справедливости и правды. Хочется, чтобы история не была мертвой, безымянной. Поэтому мы и снимаем репортажи, разговариваем с родственниками репрессированных.
Правда такова, что некоторые родственники даже сегодня боятся разговаривать о своих близких, которых расстреляли, выслали на Колыму. Настолько страх от того, что происходило в 30-е годы, действует даже через поколения.
Я считаю, что если бы мы изучали свою историю и люди знали больше о тех годах, было бы сегодня меньше сторонников «твердой руки», не было бы мыслей, что репрессии были оправданы. Станки не могут быть дороже человеческой жизни.
Репрессии — это тотальная дегуманизация, когда человек — ничто, пыль», — считает Щирякова.
«Такого даже при царизме не было»: историк из Москвы Алексей Кавко поделился впечатлениями от Беларуси
«На меня самого написали четыре доноса». Историк Игорь Кузнецов о слитой базе обращений в милицию и параллелях с 1930-ми годами
Исследовательница Лидия Савик: Параллели с 1930-ми годами очевидны
«Можно взять автомат и пересечь границу?» Паук спросил у пограничников, законно ли российские войска в 2022 году пересекли белорусско-украинскую границу66
Комментарии