«Ну раз он парень, давай его к парням». История трансгендера Жени Велько, попавшего в жодинскую тюрьму
Евгения задержали в субботу 26 сентября. За решеткой он пробыл несколько дней, после чего получил штраф и вышел на свободу в Жодино, пишет «Радио Свобода».
26 сентября в Минске проходил традиционный субботний женский марш. Его участницы и участники собирались у Комаровского рынка, откуда потом дошли до площади Якуба Коласа. Силовики задерживали людей на протяжении всего марша. Одним из задержанных в тот день стал Евгений Велько.
«Меня задержали около 15:00 у Комаровского рынка, — рассказал Евгений. — Когда люди начали собираться, подъехали бусики и автозаки, милицейские машины и машины без опознавательных знаков. Сначала они просто ездили, а когда люди начали собираться в большую толпу, силовики вышли первый раз. Тогда мне удалось от них убежать. Но когда люди собрались во второй раз, мы подошли к колонне, которая только-только начала двигаться от Комаровского рынка. Мое внимание в тот момент отвлекли журналисты (они представились как «польский телеканал»), и я не увидел, как со спины ко мне подходят люди… Я не знаю, это был ОМОН или нет, это были люди без опознавательных знаков, в зеленой одежде, в масках. И когда их уже стало четверо, они под руки отвели меня в машину, «Газель» без номеров».
«Когда они услышали, что меня зовут Евгений Дмитриевич, начали смеяться»
По словам Евгения, люди в форме спросили, где его телефон, забрали бело-красно-белый флаг, затем приказали показать содержимое рюкзака.
«Они потребовали от меня показать паспорт, — вспоминает Евгений. — Я был в стрессе и не очень хорошо помнил, я и сейчас не знаю, должен ли был вообще отвечать на их вопросы. У них в руках была камера, они снимали меня. Взяли в руки мой паспорт и сняли, во-первых, на свою камеру. А во-вторых, спросили, как меня зовут, мой адрес и возраст. Я на эти вопросы ответил. Когда они услышали, что меня зовут Евгений Дмитриевич, начали смеяться. Стали переговариваться между собой: «Да ты посмотри, ха-ха, это мужик». Потом увидели радужный флаг и сказали: «А, ну все понятно»».
Евгения отвезли в Ленинское РУВД Минска, где составили на него протокол за участие в несанкционированной акции протеста.
«Участвовал в несанкционированном мероприятии, двигался вместе с маршем, выкрикивал лозунги. Высказывал свою позицию насчет честных выборов, — приводит Евгений содержание протокола. — В принципе, записали все правильно. Дали на подпись документы, где была расписка, что мне уже выдали мобильный телефон. Я отказался подписывать, так как телефона мне не выдали. После этого протокол швырнули мне в лицо и сказали, что «такие мужики, как я, этой стране не нужны». Что я вообще за мужик такой, жалкое зрелище. Пытались меня убедить подписать эти документы. Я в итоге их не подписал. Мне еще раз повторили, что я не очень умный, и отправили на осмотр. Хотели сфотографировать, сфотографировать особые приметы. Я отказался. На этом они не настаивали, но отправили на дактилоскопию. От нее я тоже отказался, и дальше было минут 40 очень неприятного общения с другими сотрудниками и сотрудницами».
Из РУВД Евгения в начале отвезли на Окрестина в ИВС. Там его ждала очередная порция «шуток» со стороны сотрудников изолятора. И его направили на медицинский осмотр, который проводила медсестра.
«Медсестра задавала вопросы по поводу хронических заболеваний, — говорит Евгений. — Я ответил, что у меня хронический цистит и проблема с сосудами. Мне сказали раздеться до трусов. У меня с собой была утяжка из эластичных бинтов, и я сказал медсестре, что «как бы вот, я трансгендер». Силовики это никак не прокомментировали в тот момент. Возможно, при медсестре не хотели этого делать. Она начала задавать вопросы: Кем я был до этого, какая моя предыдущая фамилия, собираюсь ли я делать операции. Я прекрасно понимал, что это некорректные вопросы. Но в тот момент мне показалось, что она задавала их без какой-либо злобы, а скорее от неведения. Поэтому я отвечал. Медсестра потом попросила прощения, сказала, что впервые с этим сталкивается».
«У тебя ручки такие маленькие, как ты можешь быть парнем»
На Окрестина Евгения поместили в камеру, и он даже успел получить передачу от матери. Однако вскоре его вместе с другими задержанными вывели из камер и приказали идти в автозаки, которые повезли всех в жодинскую тюрьму. В автозаке Евгения поместили в «мужской стакан».
«Меня затолкали к ребятам, чтобы поиздеваться. Говорили: «Ну раз он парень, давай его к парням, — вспоминает Евгений. — Поскольку внешне люди в этом боксе не сразу поняли, что я парень, мне сказали, что я «могу присесть на коленки». Мы вынуждены были меняться, чтобы нормально ехать. То есть двое сидят, а один стоит. Я тоже стоял свою очередь. Видимо, это вызывало у моих спутников уважение. Возможно, это убедило их каким-то образом, что я парень. Но до этого были разговоры вроде: «У тебя ручки такие маленькие, как ты можешь быть парнем?»
В Жодино Евгения вместе с другими задержанными снова поставили к стенке. Он рассказывает, что какое-то время стоял отдельно и сотрудники изолятора снова обсуждали его гендер.
«Когда нас расселяли по камерам, это был один из самых неприятных моментов», — вспоминает Евгений.
«Там были люди, которые постоянно ревели матом, угрожали нам по-разному. Когда мы шевелились, на нас кричали, тыкали в спину дубинкой. Говорили, что нас научат, как себя вести. У меня спрашивали: «Ты Евгений или Евгения?»… Они долго смотрели на меня и смеялись. Задавали вопросы «А что у тебя в трусах» и так далее. Несколько раз мне сообщили, что «сейчас осмотрят по полной программе». Говорили, что будут осматривать меня «особым образом», а потом несколько раз повторили, что «такие суки, как я, не должны жить», поэтому меня надо «вывести во двор и расстрелять». Это были те самые сотрудники, которые нас принимали и распихивали по камерам».
Евгений говорит, что это было сложное время для него. Он даже начал думать о суициде. Он не представлял, как проживет следующие 15 суток в таких условиях. Суд по его делу состоялся на следующий день. На процессе не было свидетелей, Евгению также не разрешили иметь адвоката. Он спросил у судьи, заключили ли родные договор с адвокатом, так как заранее предупредил мать, что она может это сделать. Судья ответила, что таких данных нет, и дала Евгению на подпись бумагу об отказе от защитника.
«Судья полистала дело и сказала: «Пять базовых».
Еще она сказала, что нет оснований сомневаться в показаниях свидетелей. Никого из свидетелей не вызывали — это были просто показания на бумажке. Не было видеозаписей, ничего. Мне сказали про 5 базовых и вывели обратно в камеру. Сказали, что освободят сегодня. Нас долго собирали. Потом мне отдали вещи — бело-красно-белого флага там уже не было, а радужный флаг силовик потребовал оставить. Женщины, задержанные в субботу вместе со мной, сказали, что они не имеют права забирать флаг. Но тогда их предупредили, что если они продолжат возмущаться, их здесь и оставят. Я отдал флаг в итоге».
Возле тюрьмы Евгения встретили волонтеры и мать, которая ждала его в Жодино с самого утра. Сейчас он намерен объединиться с другими задержанными и обжаловать действия силовиков.
Комментарии