Экс-боец полка Калиновского, которого в Литве подозревают в убийстве другого добровольца, начал голодовку

Родные экс-воина полка Калиновского, которого обвиняют в убийстве другого белорусского добровольца, в пятницу пришли к Генеральной прокуратуре Литвы, чтобы выразить несогласие с тем, как идет следствие. Молодой человек полгода находится за решеткой, в качестве доказательства своей невиновности он потребовал прохождение полиграфа. Прокурор сначала согласился, а после отказал. Молодой человек пошел на крайнюю меру — объявил голодовку. К ней присоединился и отец подозреваемого, сообщает «Радыё Унэт.»

18 декабря 2022 года в одном из жилых домов Вильнюса был обнаружен труп гражданина Беларуси с колото-резаной раной в области грудной клетки. По делу задержали еще одного белоруса. Молодой человек, которого подозревают в убийстве, уже полгода находится за решеткой. Чтобы доказать свою невиновность, он даже потребовал прохождение полиграфа. Сначала прокурор на это согласился, но после отказал без объяснения причин, — рассказал отец молодого человека Сергей.

— Еще в феврале прокурор согласился, все хорошо, мы вам разрешаем полиграф, но в конце мая в самый последний момент сказали, что полиграфа не будет, и доказать свою невиновность он не может. Я уже написал официальное письмо и в Генеральную прокуратуру, и в презендетуру, для того, чтобы человека услышали. Не услышат сегодня, значит будем выходить дальше. Полиграф в этом деле скорее как косвенное доказательство, так как по законам Литвы он не является доказательством, но это как дополнительная экспертиза. Парадоксально то, что государственного полиграфиста нет в Литве, все государственные учреждения нам отказали и сказали, что у них нет специалистов. Мы нашли частного полиграфиста, готов заплатить ему деньги, а это немаленькая сумма, прокурор сначала согласился. Но впоследствии отказался.

События полугодовой давности Сергей описывает так:

— 18 декабря прошлого года произошла трагедия. Следствие кивает, что это было убийство, сын говорит, что это было самоубийство, он все это видел, они были вдвоем в одной комнате. На ноже нет отпечатков сына, только отпечатки погибшего Никиты. Были вопросы к экспертам, можно ли эти отпечатки удалить, ответ: нет, маловероятно. Сыну никто не верит.

Сейчас досудебное расследование продолжено еще на месяц. Родные молодого человека пришли в пятницу к Генеральной прокуратуре Литвы, чтобы выразить свое несогласие с тем, как идет следствие. 15 июня подозреваемый объявил голодовку. К ней присоединился и отец.

— Это крайняя мера. Голодовка мокрая, то есть человек пьет только жидкость. Понятно, что здоровья это не добавляет. Мы сегодня с ним встречались, он понимает, что скоро, возможно, прекратят все свидания с ним. Он говорит, что движение в деле может начаться только тогда, когда начнутся изменения в крови и с организмом. Он осознает, что сам себя калечит.

Дело обременяет военное прошлое подозреваемого — говорит сестра молодого человека.

— То, что оба молодых человека были в полку, являлись добровольцами, как не удивительно, но этот фактор стал ключевым, почему дело затягивается. Литовцы абсолютно по-другому относятся к добровольцам, которые сейчас воюют в Украине. Если мы их пытаемся поддерживать, собираем им помощь, литовцы относятся к добровольцам как к наемным убийцам. Поэтому они все рассматривают с точки зрения человека, который был наемным убийцей. И это касается не только белорусов. Я слышала то же и о литовских добровольцах, которые жаловались, что государство им не оказывает никакой помощи, хотя сама Литва много помогает Украине.

По словам матери молодого человека, о том, что сын пошел в полк Калиновского, семья узнала по факту. После окончания службы он обращался за психологической помощью.

— Сын сразу стал взрослым. У него были большие планы на будущее. Он учится в университете. Он брал академический отпуск, и с февраля должен был восстановиться на учебе. Уже с таким опытом, переоценкой жизни.

— А была ли у него депрессия или что-то подобное?

— Он обращался (к специалистам). Он говорил, что надо еще «Украину закрыть». Он чувствовал нужду, но не было такого, что он закрывался в себе. Мы все время были на связи.

— Вы, как представители семьи, на что вы надеетесь?

— Что правда возьмет верх. Мы надеемся, что предоставят полиграф и откроется правда. Если мы хотим эту правду, то давайте для этого что-то делать.

• 0
• 4
• 0
• 4
• 5
• 1