«Оппенгеймер»: кинополотно, сотканное из множества деталей, о зле, которое растет незаметно
Режиссер Кристофер Нолан исследует путь Оппенгеймера от простого физика к человеку, который создал самый страшный тип оружия на планете. И поднимает вопросы, ответ на которые не всем приятен. Рассказываем, почему фильм «Оппенгеймер» не стоит пропускать.
Идешь на фильм Нолана — жди, что будет сложно, небанально и красиво, и привкус ленты останется с тобой после ее окончания. Так было с «Началом», «Престижем», «Доводом» и «Интерстелларом». Не было причин думать, что в случае с «Оппенгеймером» режиссер пожалеет зрителей. Да и хронометраж этого, как сейчас говорят, лучшего фильма Нолана намекал на другое — как-никак три часа.
Картина действует в трех измерениях. Первое — допрос доктора Роберта Оппенгеймера, где он пытается опровергнуть подозрения в нелояльности США и сотрудничестве с Советским Союзом, второе — биография отца атомной бомбы и его путь к этому статусу. И третье — слушание по делу члена комиссии по ядерной энергии Льюиса Стросса, который должен рассказать о своих отношениях с Оппенгеймером.
Нолан исследует путь Оппенгеймера от простого физика к человеку, который создал самый страшный тип оружия на планете. Сначала его герой — молодой человек, одержимый красотой вселенной, которого преследуют призраки физических процессов.
Обычная лабораторная работа настолько ему отвратительна, что в попытках совладать со скукой Роберт оставляет на столе преподавателя отравленное яблоко. Никто не пострадал, но настоящий Оппенгеймер, не нолановский, попал после этого к психиатру, и тот диагностировал у молодого физика психоз.
В 1930-е ученые поняли, как можно расщепить ядро атома, и очень быстро пришли к идее создания на этой основе нового оружия. Разработку американской ядерной бомбы возглавил Роберт Оппенгеймер.
Нолан исследует, как в человеческой душе возникает и растет зло. Вот Роберт — молодой человек, очарованный квантовой механикой. Вот он привозит любимую науку в США, строит город в пустыне, чтобы разрабатывать бомбу, и отвечает на вопросы коллеги — мол, мы просто не можем позволить нацистам построить эту бомбу первыми. И все равно нолановский Оппенгеймер одержим идеей своей бомбы, и после экзамена в глазах его слезы радости, хотя в трагический момент они и сменяются слезами горя. Он осмысливает слова из «Бхагавадгиты», прочитанные за годы до того: «Я становлюсь смертью, разрушителем миров».
Смотреть «Оппенгеймера» тяжело, ведь это фильм без положительного героя. За кого здесь беспокоиться? И оправдывают ли цель средства — если для того, чтобы «вернуть ребят домой», нужно создать такое страшное оружие?
Объектом зрительских симпатий Нолан делает престарелого Эйнштейна, к которому иногда приезжает Оппенгеймер. Есть красноречивый момент, когда тот протягивает Оппенгеймеру бумажку с физическими подсчетами, связанными с бомбой, и уточняет: «Роберт, это твое, а не мое». Нолан редко позволяет себе незначительные слова, и в этой истории тоже, так как он исследует вопрос ответственности.
Глава США Трумэн говорит Оппенгеймеру, что японцам важнее не то, кто сконструировал бомбу, а то, кто ее сбросил, и так сладко убедить себя, что решения принимают в Вашингтоне, а другие просто выполняют приказы.
И даже такому Оппенгеймеру Нолан сочувствует. Рассказывает о его любви к докторке Джин Татлак и раскрывает, как у людей, входящих в историю, остается так мало той жизни, людей, чувств, принадлежащих лично им, а не миссии или государству. Свидетельствует, как государство отвечает Оппенгеймеру на все то, что он для него сделал, и вкладывает в его уста вполне гуманистические рассуждения.
Новая лента Кристофера Нолана вышла в прокат одновременно с распиаренной «Барби», и два фильма поневоле сравнивали между собой. В то время как о «Барби» говорили все и отовсюду, создатели «Оппенгеймера» якобы не обращали внимания на маркетинг. Да, были трейлеры и постеры, как положено, но медийностью произведение Нолана явно проигрывало конкуренту.
«Оппенгеймер» — самодостаточная картина, так же, как и Нолан — достаточно взрослый режиссер, чтобы не привлекать к себе зрителей маркетинговыми ухищрениями вроде сдачи в аренду дома в стилистике главного героя.
Жаль, что в этом высказывании не нашлось должного места женскому голосу. Да, Нолан показывает нам Китти Оппенгеймер, жену физика в исполнении великолепной Эмили Блант, но ведь у него она — приставка к большому мужу, которая к тому же еще и решилась заболеть послеродовой депрессией, чем добавила Роберту житейских забот. В фильме не рассказывается, что Кэтрин была биологом и исследовала влияние радиации на организм, а не только нянчила детей и вывешивала простыни. Джин Татлак, любимая физика, тоже словно призрак, способна только скучать по нему.
Тем не менее остальные персонажи в «Оппенгеймере» сияют. Самого Роберта сыграл ирландец Килиан Мерфи, и вряд ли он избежит за это номинации на «Оскар». Мерфи играет глазами, он показывает тончайшие оттенки чувств — от слез болезненной одержимости до слез боли, ему, кажется, и слов не нужно, чтобы рассказать эту историю.
В роли генерала, который занимается разработкой бомбы вместе с Оппенгеймером, — Мэтт Дэймон, а влиятельного бинесмена Льюиса Штрауса играет Роберт Дауни-младший, которого не узнать. Прогосударственная сторона — обвинители от чиновников, Гувер, военные — отчасти вышли у Нолана стереотипными вояками и чинушами, редко в ком-то из них проглянет что-то человеческое. Однако, может, в период маккартистской охоты на ведьм иначе и не было? Это, кстати, подчеркнуто переходом в определенных местах на черно-белые кадры. Если руководствоваться этой логикой, самыми полярными, черно-белыми в жизни Оппенгеймера оказались не связанные с бомбой времена, а закрытый допрос от людей, с которыми во время войны он сражался на одной стороне.
«Оппенгеймер» — это скорее не фильм, а кинополотно, сотканное из множества деталей, и результат получается устрашающий. Он пугает цинизмом, который показывает зрителю: вспомним вояку, который вычеркнул Киото из списка городов для атомной бомбардировки, ведь там много достопримечательностей и он с женой проводил там медовый месяц. Пугает тупым патриотическим угаром — его мы у Нолана тоже видим.
Но самое страшное здесь — то, как внутри молодого талантливого физика и защитников своей страны понемногу растет способность уничтожать без смысла и рисковать при этом будущим человечества. Зло растет у нас постепенно, демонстрирует Нолан. И даже самая ужасная в истории война — ему не оправдание.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬЧего ждать от фильма «Барби», о котором все говорят — впечатления от премьеры
Комментарии
Opengamer тогда Опенгеймер