«Песни от бабы Мани и бабы Вали». Как вокалистка KRIWI хранит песни беловежской деревни
Вокалистка групп KRIWI и «Джамбибум», этнопевица Анастасия Хмель сохраняет фольклор маленькой деревни Залесье, окруженной лесами и болотами, и размышляет, как не прервать традицию.
Открыть «народный голос» можно практически у каждого
Анастасия Хмель переехала в польский Краков два года назад. Причины — те же, что у многих белорусов, которые вынуждены были покинуть Родину. Но и за рубежом она нашла себе занятие, позволяющее поддерживать связь с Беларусью — в Кракове совместно с организацией Fundacja Autonomia она проводит певческие встречи, во время которых каждый желающий может научиться петь народные песни.
«Кто-то к нам ходит целый год, кто-то — время от времени, — рассказывает певица. — Если вы окажетесь в Кракове, и у вас будет свободный вечер во вторник, то можно зайти к нам, попеть, послушать, пообщаться — это такое открытое сообщество. И не стоит бояться, что у вас ничего не получится, если нет музыкального образования или вы считаете, что нет способностей к народному пению. Открыть «народный голос» можно практически у каждого. Ведь народная манера пения базируется на речи, а раз человек может разговаривать, то может и запеть. Чтобы ему помочь, есть упражнения, специальные приемы. Главное — преодолеть свой страх и раскрыться».
На занятиях посетители поют вместе с аудио– или видеозаписью, если это, например, материал из фольклорной экспедиции или архивный материал. Для этого абсолютно не обязательно обладать нотной грамотой — бабульки в деревнях ее тоже не знали, а пели хорошо.
Кстати, из числа девушек, которые когда-то просто из любопытства пришли на певческие встречи, уже образовался настоящий художественный коллектив — группа «Лялея». Она уже имеет собственную концертную программу и принимает участие практически во всех мероприятиях, которые проводит в Кракове белорусская диаспора.
Деревня Залесье
Перед вынужденной эмиграцией семья Анастасии Хмель 7 лет жила в крохотной деревне Залесье в 300 с лишним километрах от столицы. Дауншифтинг оказался плодотворным и для ее творчества: в деревне, со всех сторон окруженной лесами и болотами, она познакомилась с двумя местными жительницами, Валентиной Парфеновной и Марией Лукьяновной, которые очень быстро стали для певицы просто бабой Валей и бабой Маней.
«Деревня Залесье — очень маленькая, когда мы туда приехали в 2014 году, там было буквально 7 домов. Летом приезжали дачники, а постоянно жили только мы и две старушки, и они обе пели! Пели и поодиночке, и на два голоса. Но для них стало удивлением, что этими песнями кто-то интересуется. Я их записывала, учила от них песни, и они просто помолодели душой!
Бывает, какая из них зайдет к нам в дом, что-то принесет с огорода и говорит: «Ой, слушай, я тут шла, и еще вот какую песню вспомнила!» И стали они настоящими «звездами» — их начали приглашать на все местные мероприятия», — вспоминает Анастасия.
Старушки уже ушли из жизни, но их песни продолжают жизнь — в исполнении Анастасии Хмель. «Песни из Беловежской деревушки Залесье» — так называется программа, которую певица недавно презентовала в Вильнюсе.
«Пока я пою 4 песни от бабы Мани и 3 песни от бабы Вали, но уже работаю и над аранжировками других песен, услышанных от бабушек, — говорит Анастасия Хмель. — Они часто пели вместе, но свои любимые песни у них были абсолютно разные.
Вот баба Валя — та любила такие фольклорные «жестокие романсы». Она была более «урбанизированной»: во время войны, подростком, ее увезли на работу в Германию. Там было мультикультурное окружение, так как сгоняли на работу всех — и белорусов, и поляков, и русских, и украинцев. Все это повлияло на нее, поэтому она, наверное, и любила петь народные песни более позднего времени — о несчастной любви. А Баба Маня — та от здешних корней, любила более классические народные песни», — говорит Анастасия Хмель.
Певице нравится все услышанное от бабушек. Но задачу исключительно ретранслировать их пение она не считает главной.
Фольклор — это живое, и сегодня он не будет таким, как 200 лет назад
В спорах о том, нужно ли петь народные песни исключительно «как это было в деревне», или фольклор можно и следует адаптировать под современную действительность, Анастасия Хмель склоняется к последнему:
«В древности пение было частью ритуалов, которые помогали человеку структурировать свое видение мира, явления которого он не до конца понимал. Он жил в деревне, где плоды хозяйства во многом зависели от природных явлений, и поэтому стремился как-то на них повлиять — этому посвящены все обряды, например, календарного цикла. Мы же — дети другого времени, да и чисто практически повторить то, что было 200 лет назад, просто невозможно. Вот мы в Кракове хотели устроить настоящее Купалье, и первая проблема, с которой столкнулись, — где найти место для большого костра…
Так и с народными песнями, на которые ложится отпечаток времени. Они тоже не пришли к нам в первозданном виде: кто-то поет и изменит одно слово на другое, мелодию поет иначе, а другой повторит уже с изменениями. Поэтому петь народные песни по-своему — нормально. Главное — сохранить, не прервать саму традицию».
Настоящее увлечение певческим фольклором, говорит Анастасия, пришло к ней в студенческие годы — во время обучения в музыкальном училище:
«Я жила в Минске, и мое школьное детство пришлось на 1990-е, это было время белорусского Возрождения, многие интересовались белорусчиной. А я очень любила петь, ходила на разные кружки, в том числе и по народному пению. Потом поступила на отделение народно-хорового пения в Минское музыкальное училище имени Глинки. На первом курсе, помню, когда нам ставили записи старушек, мы сидели и хихикали — это казалось несовременным и неинтересным.
Но на старших курсах преподавать пришел Алесь Владимирович Ращинский (белорусский композитор, дирижер, собиратель фольклора, музыкальный руководитель ансамбля «Хорошки», квартета «Купалинка», группы-капеллы аутентичного фольклора «Агмень». — НН). Он просто одержим был народной песней и передал это нам. Так что эту тропу я не выбрала сознательно, все получилось само собой, но сейчас она меня держит».
Песня как спутник жизни и вид терапии
«Когда я была моложе, мне было все равно, откуда мои бабушки, дедушки — ой, как есть так и есть. С возрастом начинаешь интересоваться, начинаешь корни свои искать, чтобы понять, куда они ведут и откуда ты в этом мире. На наших певческих встречах мы также обсуждаем, кто откуда приехал, из какого региона предки, пытаемся песни найти из тех краев, чтобы больше узнать, кто мы и откуда наш род», — рассказывает Анастасия».
Группа народно-этнических пений под ее руководством не только изучает белорусский фольклор, но и проводит народные праздники. Там фольклорные песни звучат совсем иначе, так как в древности они не предназначались для концертного исполнения. И перенесение их в ситуацию «мы артисты, вы зрители» — неестественное, говорит певица:
«Вот раньше зимой собирались в каком-то доме женщины, девушки и делали работу. Например, ткали. Это сейчас есть телевизор, включил его — и понеслось. А тогда, чтобы не было скучно, пели. Собиралось несколько поколений, даже в песнях это отражается: «тут стары бабы сядзелі, маладухі прытапталі, малы дзеткі прыскакалі». Одни поют, другие только учатся, а под ногами малыши ползают, в них головы это все «инсталируется»…
И песни были длинные, так как у жизни был совсем другой темп. Баба Маня и баба Валя вспоминали, что раньше пели все время: шли за ягодами — пели, за коровами — пели, ехали на телеге — пели. Это сейчас сел в машину и покатил. А раньше что помогало, чтобы не заскучать? Песни!»
В концертном зале песня из 20-ти куплетов и с припевами-повторами будет казаться слушателю скучной. Другое дело — если она интегрирована в деятельность, или трудовую, или обрядовую. Когда люди собираются вместе на «Гуканне вясны» или на Купалье и вместе поют, то они не просто приобщаются к народному искусству — они присоединяются к узам времен. И люди начинают понимать, что фольклор — это не мертвое собрание сочинений, и что петь, как некогда бабушки на деревне, это круто.
«Я хоровик по образованию, и я очень люблю, когда много людей поют вместе, — говорит Анастасия Хмель. — Главное, чтобы душа просила этого созвучия. Песня соединяет людей, и теперь, когда много белорусов в изгнании, благодаря народным песням у нас есть своя маленькая Беларусь. Поэтому я этим занимаюсь. Это как вид терапии. Это то, что нас держит».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Сдаст ли Трамп Украину России? Почему демократы разгромлены? К чему приведет одновременный контроль республиканцев над исполнительной и законодательной властью?8181
Комментарии