Не вижу никаких признаков транзита власти от Лукашенко к кому-то другому — политолог Казакевич
Доктор политических наук, директор института «Политическая сфера» Андрей Казакевич в интервью «Радио Свобода» рассуждает о том, готовится ли в Беларуси «транзит власти», заявляет, что сейчас чиновникам нужно не только полностью подчиняться Александру Лукашенко, но еще и предвидеть его желания, и объяснять, какие критерии могут стать главными при определенных условиях для выбора лица, которое может стать «преемником».
— Последние недели вновь оживились разговоры на тему, будет ли выдвигаться Александр Лукашенко на президентских выборах 2025 года. Хотя, казалось бы, здесь все очевидно, однако некоторые обозреватели полагают, что этого может не произойти — по разным причинам, в том числе по состоянию здоровья Лукашенко. Как вы относитесь к таким версиям?
— Я лично не вижу никаких признаков транзита, то есть подготовки передачи власти от Лукашенко к кому-то другому. Все же транзит требует определенной институциональной подготовки, изменений в смысле концентрации власти в одних руках, других подготовительных действий, которые невозможно было бы не заметить.
Ничего такого мы не видим, роль самого Лукашенко только возросла, он даже еще больше сконцентрировал принятие ключевых решений в своих руках. Скорее всего, он возглавит Всебелорусское народное собрание, и мы увидим еще большую концентрацию власти в одних руках.
— После событий августа 2020 года сами власти в Беларуси заговорили о неизбежности транзита (Лукашенко заявлял о возможности досрочных выборов). На этом якобы настаивала и Москва. В феврале 2022-го была принята новая Конституция, которая меняла структуры власти. А теперь оказывается, что это все не мешает продолжать единоличную власть Лукашенко. Это произошло потому, что изменилась ситуация в результате войны России против Украины? Так ли изначально было задумано?
— Думаю, так и было задумано. Если Россия и пыталась как-то протолкнуть смену конфигурации власти в Беларуси, то это продолжалось до лета-осени 2021 года. После этого Кремль, видимо, уже окончательно решил, что будет воевать с Украиной, поэтому применять какую-то сложную систему трансформации власти в Беларуси надобность отпала. Им нужно, чтобы был надежный партнер, с которым можно решать вопросы участия в войне.
Я не думаю, что после этого, с осени 2021 года, уже остались какие-то внешние факторы, которые могли сдерживать Лукашенко. Надо напомнить, что первый вариант Конституции, предложенный конституционной комиссией, был, условно говоря, достаточно либеральный, предусматривал большее разделение власти, уменьшение роли президента в политической системе.
Но в определенный момент траектория работы над проектом Конституции категорически изменилась, и была придумана такая — достаточно экзотическая — модель, которая неизвестно как будет работать, если из нее извлечь Александра Лукашенко. Она написана конкретно под него и дает ему достаточно большое поле для маневра. Лукашенко мог остаться президентом и кого-то назначить председателем Всебелорусского народного собрания. Но он может, оставаясь президентом, одновременно стать сам председателем ВНС.
То есть дизайн Конституции предусматривает различные сценарии. Но все сценарии так называемого «транзита» имеют определенные черты. И я не вижу никаких признаков того, что готовится вариант «транзита». Здесь еще есть и аргумент: все наблюдали (в том числе Лукашенко) примеры неудачных транзитов в других странах — Казахстане, Туркменистане. Плюс война, кризис. И, думаю, на этом фоне будет сказано: поскольку кризис, война, то в такой ситуации не стоит ничего менять.
— Обозреватели обращают внимание на публичную активность некоторых чиновников, таких как Кочанова, Карпенков, которую некоторые склонны объяснять подготовкой к реальности после Лукашенко. Может ли эта активность самим Лукашенко восприниматься как нелояльность, или она происходит в рамках дозволенного?
— Все эти рассуждения базируются на том, что нам показывают официальные СМИ. Но мы должны учитывать, что в эти СМИ попадает далеко не вся активность номенклатуры и чиновников. Надо понимать, что реальный политический вес не равен частоте упоминания в прессе. Я думаю, с Карпенковым, например, именно такая ситуация.
Поэтому я бы предложил обращать внимание на институциональные изменения, связанные с перераспределением полномочий, появлением новых функций. И если смотреть на это, то не видно признаков подготовки к тому, чтобы кому-то отдавались большие полномочия.
Те люди, которые сейчас находятся в системе, обязаны демонстрировать абсолютную лояльность. Если еще до 2020 года можно было чувствовать себя более-менее свободно, то сейчас нужно не только полностью подчиняться, но еще и угадывать желания Александра Лукашенко.
И каждый понимает, что не может демонстрировать политические амбиции. Он теоретически может быть избран «преемником», но не может публично работать над тем, чтобы стать преемником. Это принципиальный момент, который следует учитывать. Люди в системе понимают, что они не должны в этих вопросах проявлять никакой инициативы, не должны демонстрировать никаких планов, амбиций, а могут лишь показывать готовность выполнить то, что им будет поручено.
— Но неужели у власти нет никакого сценария на тот случай, если Лукашенко не сможет выполнять свои функции — хотя бы по состоянию здоровья — или даже сама постановка такого вопроса будет восприниматься как крамола?
— Я склоняюсь ко второму утверждению. У власти крамольно об этом думать, так как сама постановка этого вопроса будет рождать мрачные мысли у Лукашенко.
Если серьезно — я не думаю, что такой план есть. Ведь его никто не может предложить или разрабатывать, кроме самого Лукашенко. А он, судя по всему, не хочет о таком думать. В авторитарных режимах мы достаточно часто наблюдали, как правитель правит, не думая о том, что будет после него.
— Тем не менее, чисто абстрактно — какие критерии могут быть главными в определенных условиях для выбора того лица, которое может стать «преемником»?
— Во-первых, этот человек должен быть максимально близок самому Лукашенко и поэтому понимать все реальные политические расклады, так как эта сфера очень непрозрачная. И, конечно, не вызывать никаких подозрений у самого Лукашенко, что он может проводить какую-то свою линию. Он должен понимать, на кого можно надавить, с кем можно договориться — но при этом не вызывать подозрения в нелояльности.
Второй важнейший фактор — это поддержка Москвы: он должен быть приемлем для Кремля. Не должен вызывать у России никаких сомнений в том, что если его поддержать, то в смысле отношения к России все останется как есть.
Комментарии