«Чтобы быть с физическим миром на ты». Журналист Галко, перебравшись из Украины в Польшу, пошел работать на конюшню
У радио «Рацыя» есть проект «Жыццё з нуля», где рассказываются истории белорусов, которым в эмиграции пришлось начинать все сначала и осваивать новые профессии. На этот раз героем публикации стал журналист Дмитрий Галко, который с 2014 года жил на две страны — Беларусь и Украину, в 2018 году из-за политического преследования уехал в Украину, а в октябре 2023-го перебрался оттуда в Польшу, где сейчас работает на конюшне.
Дмитрий Галко с женой переехал из Украины в Польшу в конце 2023 года. Свой отъезд журналист объяснил тем, что в Украине для него было заблокировано нормальное функционирование:
«Мы с 2021 года ждали статуса беженцев и не получали его. Также были заблокированы банковские карточки. Но это не только нам, индивидуально, а всем белорусам. К тому же заканчивались сроки действия паспортов. Мы всячески пытались решить эту проблему, в том числе устроиться в ВСУ. Собственно говоря, это и стало последней каплей, когда мы не смогли этого сделать.
Это вообще немного абсурдно даже, так как много людей убегает от этого, а мы туда шли сами, а у нас не получилось просто из-за бюрократии. Фактически не было возможности работать официально.
Последняя моя работа была в правительственном аналитическом центре «Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности». Я работал там до конца 2022 года. До этого никто там не просил документов, я по-серому работал. Хотя меня официально представляли, в том числе, разным послам. А тут вдруг понадобилась официальная регистрация. То есть невозможно стало жить и работать без статуса беженцев.
У нас был вынужденный отъезд. Мы не бежали от войны. Если бы мы собирались уезжать, то сделали бы это, как большинство, в феврале 2022 года».
После требования подать официальную регистрацию на работу Дмитрию пришлось попрощаться с центром, после чего он вернулся в журналистику.
Последние месяцы до отъезда из Украины Дмитрий ездил по всей стране. Вместе с женой они надолго оставались в Харькове, Николаеве, Херсоне, причем иногда в полутора километрах от российских позиций. Часто семье приходилось жить под постоянным обстрелом. Но базовым местом проживания у Дмитрия был Киев.
О Польше, куда пришлось переехать, Дмитрий знал мало:
«Как ни странно, я очень мало знал о Польше. Намного больше я знал, например, о Великобритании или о США, а вот о соседях знал мало. Как-то у нас так сложилось, может, из-за имперской модели восприятия действительности и выстроенного с детства информационного пространства. Я не из Западной Беларуси, поэтому о Польше знал мало».
Польша была единственной страной, куда мог выехать Дмитрий. Как пояснил журналист, если бы у него был какой-то статус или временный вид на жительство, то после 24 февраля 2022 года мог бы ехать в любую страну мира. Однако у него никакого статуса или ВНЖ не было, поэтому они с женой рассматривались почти как нелегалы. Они не могли выбрать страну. Поэтому для выезда остался единственный вариант, учитывая, что в Беларусь он не мог вернуться. На границе пришлось просить убежища. Кроме того, в Польше у Дмитрия живет сын, есть много друзей.
Дмитрий рассказал, что было сложным для него в адаптации:
«Неожиданно довольно высоким оказался языковой барьер. Мне казалось, что его просто не будет. Сейчас он для меня в некотором смысле уже преодолен. Я, по крайней мере, 100% того, что слышу, понимаю. И довольно много уже могу ответить, если нужно. Многое здесь не так: атмосфера, тип людей и даже погода. А еще дорогая арендная плата за квартиру, особенно после Украины был даже шок, настолько она велика».
Сейчас Дмитрий с женой живет в Великопольском воеводстве. Живет там, где работает. «Мы живем, можно сказать, на конюшне», — шутит Дмитрий.
Сначала он жил у сына под Варшавой. Потом три месяца в Познани у друзей. А потом полгода снимали квартиру.
«Это было тяжело. На украинские деньги мы отдавали 30 тысяч гривен за квартиру. За такие деньги в Киеве можно жить в центре на Крещатике», — вспоминает Дмитрий.
Когда переехал в Польшу, Дмитрий не сразу начал работать с лошадьми.
«Сначала у меня была дистанционная работа. Это она меня частично вытолкнула сюда, на природу. Потому что была очень токсичной. Она была связана с мониторингом белорусской пропаганды. И это было настолько отвратительно, настолько токсично, настолько психологически тяжело, что мне захотелось навсегда сбежать из информационного пространства. Полгода длилась эта работа. И это было невозможно», — рассказал журналист.
Дмитрий Галко говорит, что всегда мечтал быть фермером и работать на природе. И даже семейная реликвия, которую возит с собой Дмитрий, — это подкова от прадеда Василия:
«Мой дед, например, всегда хотел иметь коня, а в Советском Союзе лошади в частном владении были запрещены. И только перед смертью, в девяностые, отец купил моему деду коня».
Дмитрий целенаправленно искал занятие, связанное с лошадьми. Есть даже специализированные сообщества для поиска такой работы. Новая работа Дмитрию нравится, хотя она и оказалась тяжелее, чем он представлял:
«Вышел из дома, тут у тебя прудок, вода, цапли летают, аисты, еноты бегают, олени, лошади, леса, поля, горизонты».
Дмитрий рассказал о еще одном факторе, который подтолкнул его выбрать именно эту работу:
«Как человек, который был непосредственным свидетелем войны в течение 10 лет, а остальные 2 года ужасающей войны, я стал таким сурвивалистом. Я бункер себе не строю. Но…
Знаете, когда люди войну воспринимают через новости, то это для них что-то из мира эмоций, морали, еще чего-то нематериального. А когда ты там находишься, ты понимаешь, что это в первую очередь физика, когда нужно успеть убежать или спрятаться.
И поскольку я довольно пессимистично смотрю на развитие событий и думаю, что худшее впереди, я бы хотел к этому быть физически лучше готовым. Поэтому решил от нематериального труда перейти к физическому. Именно поэтому, чтобы быть с физическим миром на ты».
Теперь работа у Дмитрия начинается с кормления лошадей. Потом нужно надеть специальную одежду на тех, кто ее носит. Дмитрий признается, что у него вначале дрожали руки:
«Ты заходишь к большому живому существу, которое немного напоминает дракона. Здесь реально большие лошади. И эти существа дышат, шевелятся, ногой топают. И ты думаешь, как бы тебе сейчас не прилетело по лбу. Ведь если надо сапоги надеть, то находишься просто под ногами лошади».
В конюшнях, где работает Дмитрий, находятся спортивные лошади. Среди них и старики, от которых не отказались хозяева. На конюшне насчитывается порядка 56 животных. Дмитрий пока работает без выходных, так как иначе получится совсем небольшая зарплата. Работа — не самая привлекательная, так как она тяжела и плохо оплачивается. Поэтому людей на конюшне не хватает. Однако Дмитрий получает от нее то, что ему нужно на этот момент: физическую закалку, пребывание на природе и психотерапию.
Содержание работы — в кормлении, одевании, прогулке и сопровождении лошадей по индивидуальным местам, так называемым квартирам. После этого нужно на конюшнях убраться. Уборка конюшен — физически тяжелая работа, но несложная. Так как с самими лошадьми много нюансов, говорит Дмитрий:
«У меня и убегали лошади. И если ошибся и не туда поставил, то лошади могут сорваться и все поломать. И надо характеры лошадей знать: кто как, кто где и кто что».
После уборки конюшен часть лошадей заводят в боксы, часть ведут на тренировки.
По журналистике Дмитрий пока не скучает. Но не считает это перевернутой страницей. В Беларусь он бы хотел вернуться, когда это будет относительно безопасно. И хотел бы, когда начнутся перемены, участвовать в жизни страны. Может быть, даже баллотироваться в депутаты.
«Я хотел бы активно участвовать в перестройке страны, так как это моя родина и мы несем за нее ответственность», — подытожил Дмитрий Галко.
Белорус смог убедить суд, что его признали угрозой для безопасности Польши безосновательно
Китаянка, которая путешествует с бараном по Польше, раньше выгуливала в Москве теленка, а в Лондоне — свинью
«Я говорила, что это собака». Помните про барана, которого обсуждает вся Польша? Его историю рассказала хозяйка
Комментарии
Жыве радзімая!