«Я ехала от войны и бомбежек»: Евгения Чернявская о переезде из Израиля на Кипр
Евгения Чернявская, дочь создателя Tut.by Юрия Зиссера, честно рассказала «Нашай Ніве» о том, что ее шокировало в Лимассоле, как начала воспитывать дочь самостоятельно и как училась обращаться за помощью.
Как это — в очередной раз начинать жизнь на новом месте с чистого листа?
Евгения говорит, что каждый ее переезд — это совершенно разные истории. Ведь очень различались условия и внутреннее состояние.
Когда десять лет назад она переезжала в Израиль осознанно. Готовилась заранее, учила язык и примерно понимала, что ее ждет. Плюс в то время несла ответственность только за себя.
Второй временный переезд — в Италию — произошел уже с пятилетней дочерью. Тогда Евгения отправилась во Флоренцию, чтобы учиться мастерству керамики. Она отмечает, что устроить быт с не очень большим ребенком в туристическом городе — тот еще квест. Безусловно, все вокруг необычайно красивое, но попробуй ты хотя бы найти удобный детский садик. Но женщина хорошо понимала, зачем проходит через все трудности — она шла за своей мечтой.
А вот переезд на Кипр был совсем другой историей.
— Я решила переехать из Израиля на Кипр не потому, что внезапно полюбила это место. На Кипр я ехала не куда, а откуда. Я уезжала от войны, от бомбежек. Выбрала место, которое ближе к Израилю, чтобы быть ближе к Алисиному отцу, который остался жить в той стране. Я сама не хотела терять контакт с Израилем. Планировала все время летать туда — с Кипра ежедневно 13 самолетов.
Евгения говорит, что стремилась уберечь себя от сильного культурного шока, поэтому для миграции выбрала место, похожее на Израиль по многим факторам. Начиная от климата и заканчивая уровнем сервиса.
— У меня просто не было сил на освоение какой-то новой богатой культуры — например, Италии, Испании, Франции или даже Польши. На Кипре все довольно понятно. Плюс здесь были друзья, которые переехали из Беларуси.
Кипр нередко шокирует тех, кто переезжает из постсоветского пространства. Дикая жара летом. Холод в квартире зимой, потому что она не отапливается — поэтому дома бывает холоднее, чем на улице. Плохие ремонты. Дорогая работа рабочих (например, электриков или сантехников). Расслабленный и медлительный сервис…
Евгению же после долгой жизни в Израиле всем этим удивить было сложно.
— У меня был достаточно низкий уровень ожиданий. Ведь в Израиле нет всего того, о чем говорят, например, москвичи, которые страдают здесь. Типа, ох, нет детских площадок с бебиситтером. Маникюр нельзя сделать ночью и все такое. Я бы даже сказала, что Кипр выигрывает по сервису в сравнении с Израилем.
Но нашлось то, что все же шокировало Евгению. Даже через три месяца она не может привыкнуть к уродливости Лимассола. Женщина отмечает, что это самый удобный город на Кипре — центр бизнеса, торговли, ивентов… Но он кажется таким уродливым, что аж кровь из глаз льется.
— Нет никакого архитектурного ансамбля, абсолютно все бессмысленно, здания натыканы как кривые зубы. Рядом могут быть многоэтажка в виде паруса и хижина, где живут доставщики Wolt. Шикарный центр продаж Porsche или Maserati, а рядом с ним разбитый асфальт. Свалка напротив ресторана, где за омлет на завтрак платят по 20 евро.
Сложно для Евгении и то, что Лимассол — это город не для прогулок, а для перемещения на машине. Она говорит, что гулять можно только вдоль набережной. В целом больше пеших зон нет.
— И парк здесь только один — муниципальный. Но его полностью можно пройти минуты за четыре, с одной стороны в другую. В Израиле тоже было сложно с местами для прогулок, но там все как-то компенсировал вайб: кафешки, галереи, уличная движуха. Из-за всей этой некрасивости города я теперь гуляю исключительно на беговой дорожке в спортзале.
Жалуется женщина и на проблемы с общественным транспортом. Она говорит, что в городе все пользуются фактически только одним маршрутом автобуса, который идет вдоль набережной. И чтобы попасть куда-то, нужно сначала дойти до набережной, проехать, а потом вернуться назад и идти, куда тебе нужно.
— К этому я не привыкла, это очень некомфортно. Но здесь вопрос, что нужно, ехать или шашечки. Для меня главным было себя и дочь вытащить из опасного места. В Израиле я боялась бомбежек, плохо спала и страдала от панических атак. Я все время боялась терактов, боялась отправить ребенка в школу. По сравнению со всем этим некрасивая архитектура и прогулка по беговой дорожке — мелочь жизни. Конечно, вопросы безопасности перевешивают.
Ранее в интервью «Нашай Ніве» Евгения рассказывала, что начала производить люксовую керамику и открыла онлайн-магазин. На Кипре она пытается продолжать заниматься любимым делом, но сложностей более чем достаточно.
Последние два месяца она пыталась найти себе удобное место работы в Лимассоле, но ничего из этого не вышло. Все студии, где могут работать керамисты, Евгении не подошли.
— Большинство студий тесненькие и миленькие, но с очень низкими производственными мощностями. Там меня готовы принимать только два раза в неделю на пару часов. Я привыкла к такому варианту, когда ты платишь фиксированную сумму за месяц, а дальше все включено и ты приходишь в свои часы. Такое я здесь нашла только в одном месте в старом городе. И люди там чудесные, но такой здоровенный ангар, где пахнет плесенью и нет нормального освещения.
Евгения себя и так, и этак уговаривала, чтобы довольствоваться тем, что есть, но не смогла. Закончилось тем, что она ездила в Пафос, где нашла действительно классную большую студию с хорошими мощностями, очень вежливым персоналом, впечатляющим количеством различных материалов.
Но вот если ездить работать в тот город, на дорогу ежедневно будет уходить два часа. Вариант жить в Пафосе тоже привлекательным не выглядит.
— В Пафосе так совсем скукота. Там нет ивентов, плохо развиты кафе… Это такой немного деревенский город. В основном там живут пожилые британцы. Выходишь на улицу и чувствуешь, будто тебе не 37, а 73, а то и 93. И это меня, конечно, угнетает. Но мне не хватает возможности реализоваться, работать. Я уже готова пока ездить, а потом, может, и переехать. Просто это все осложняется тем, что есть ребенок, которого я смогла уже устроить в школу. Переводить дочь в конце учебного года, с учетом того, что и так был переезд, не очень хорошая идея.
Знакомые советуют Евгении открыть свою собственную студию в Лимассоле.
— Если бы я знала, что мы на Кипре надолго, это бы имело смысл. При лимассольских ценах на хобби это было бы выгодно. Даже групповой урок по керамике, где дети ничего необычного не делают, стоит 25 евро за час. Сын моей подруги ходит на плавание — 50 евро за час. Если ты на Кипре и не знаешь греческого, то будь готов вот к таким ценам. Но мне нужно понять, что я готова полгода заниматься документами, оформлением, ремонтом, привозом техники, поиском персонала.
Сложность еще и в том, что на Кипре Евгения одна с ребенком. Поэтому мужской поддержки не хватает:
— Обычно у керамисток есть муж с болгаркой, молотком, топором. Для них все проще. А мне нужно будет искать какого-то мужчину, который будет медленно как-нибудь все криво-косо делать. И не понятно, сколько времени на это потребуется.
Кстати, найти школу для дочери тоже было задачей со звездочкой. Несмотря на то, что здесь, учитывая большое количество мигрантов после 2020, а особенно 2022 года, частных школ хватает.
Сначала Евгения думала про так называемую британскую школу — такие школы работают в разных местах света по одинаковой программе. Это удобно для родителей, которые часто переезжают, а их детям приходится учиться в разных странах.
— Я сначала очень обрадовалась, но у «бритиш» есть обратная сторона. Все очень строгое, есть большой фокус на дисциплине. Я же воспитываю Алису в противоположных ценностях. В Израиле главной ценностью считается свобода, в том числе свобода выбора. Там дочь училась в демократической школе. В ней даже в 6 лет позволяют ученикам выбирать предметы, которые они обязуются изучать до конца года. То есть в первый месяц можно попробовать все, а потом решить, что больше нравится. Конечно, есть обязательные уроки вроде математики, но многое в своем расписании можно выбрать самостоятельно.
Плюс в демократических школах детей не заставляют оставаться на занятиях, если они плохо себя чувствуют или устали, или даже если им просто скучно.
— Ты можешь выйти в специальную комнату, где есть педагог, много всяких кресел-мешков и матрасов. И покачаться, поговорить с другими детьми, или закрыть глаза и отдохнуть. Конечно, мобильники или планшеты туда брать запрещено. Но домашнее задание, например, можно делать. В демократических школах считают, что ребенок лучше понимает, что ему нужно сейчас и хорошо сам себя регулирует.
Евгения уверена: принуждение на такой долгой дистанции, как 11—12 лет обучения — нерабочий механизм. Поэтому решила на Кипре отдать дочь в частную школу на вальдорфское отделение.
Вальдорфская система также отличается свободным подходом, свободой выбора, свободой самовыражения.
— Учителя там все выглядят очень смешно. У детей есть свой сад, где они обрабатывают землю. Много внимания уделяется активностям.
Короче, в этой школе Евгении нравилось все, кроме того, сколько времени требовалось на дорогу туда и обратно. Утром полтора часа уходило на то, чтобы отвезти дочь в школу и вернуться домой, а потом еще полтора часа вечером. После Израиля, где до школы было три минуты пешком, такая ситуация не могла радовать.
— Большинство частных школ находятся за городом. Такая же ситуация с кружками. Если у тебя ребенок и ты хочешь, чтобы он не сходил с ума от скуки, как-то развивался, тебе нужно бесконечно катать его на машине. Мамы здесь шутят, что они превратились в автомам. Поэтому развита такая услуга как авто-няни. Моя подруга платит 500 евро в месяц за то, что ее ребенка отвозят и привозят из школы на машине. И это не лимузин какой-то, а обычное такси.
В итоге Евгении посоветовали еврейскую школу в самом центре Лимассола. В фейсбуке она писала, что там их приняли как родных. Сразу приготовили торт в честь приезда Алисы, выслушали. Иврит и русский язык, на которых говорили дети и многие учителя, помогли девочке интегрироваться лучше в учебу, которая вся на английском. Все это было бальзамом на измученные переездом души.
Но появился и религиозный аспект. Сначала дочь попросила Евгению приобрести длинную юбку. Мать ответила «можешь носить свои обычные юбки, и короткие, и длинные, шорты и штаны». Потом Алиса стала уточнять, что можно есть…
Евгения признается, что религиозность в школе ее не напрягает и она больше с интересом наблюдает за развитием событий. Но в то же время понимает, что не планирует, чтобы Алиса училась в этой школе много лет. И считает ее неким промежуточным вариантом.
— С другой стороны, я стремлюсь сохранить дочери русский язык и иврит, ведь надеюсь, что мы вернемся в Израиль. Поэтому я рада, что в школе есть с кем разговаривать на этих языках. При этом нужно еще сделать так, чтобы она выучила английский.
Евгения говорит, что большая часть ее свободного времени уходит на то, чтобы оставаться на плаву.
— Сначала я была в ужасе от города, от того, что нет школы, поэтому дочь все время со мной. Ведь в Израиле у нас с ее отцом было совместное родительство, благодаря которому я имела достаточно собственного пространства.
Женщина признается, что в очередной миграции ее накрыло волной одиночества от осознания: снова нужно разбираться со всем самостоятельно. Всплыли снова на поверхность все тяжелые ситуации, с которыми сталкивалась Евгения.
— Я вспомнила, как было сложно, когда закрутилась ситуация с Тутбаем, и я должна была принимать все решения. Как я чувствовала себя беззащитной перед людьми, которые задержали мою маму. Вспомнила, как потеряла папу и ощущала всю беспомощность перед смертью.
Чтобы помочь себе, Евгения работает с коучем.
— Коуч помогает мне найти ритуалы, которые облегчают жизнь. Она также обращает внимание на то, где конкретно мне нужна помощь: «Вот тут тебе нужна няня, здесь уборщица. А об этом ты подумаешь через полгода». Она даже квартиру помогала искать, определив вместе со мной релевантные критерии.
Есть у Евгении и психолог. Она в терапии много лет — с тех пор, как ее папа Юрий Зиссер начал болеть. Но в этом году она открыла для себя полевую терапию, о которой раньше не слышала. Теперь занимается с психологом, который работает в этом направлении. Говорит, что специалист очень помогает.
— Конечно, помогают и друзья. Здесь есть люди на Кипре чудесные, много белорусов. Мы приехали за три дня до Нового года. Нас к себе пригласили праздновать люди, которых я знала два часа. Они были очень рады нас видеть, подарили дочери подарки.
Евгения признается, что училась обращаться за помощью.
— В какой-то момент, когда я была уже совсем перенапряжена, я просто заставила себя составить список того, что мне нужно. «Хочу, чтобы со мной попили кофе у моря и поговорили там о моде», «Хочу, чтобы два раза в неделю ходила в гости с дочерью, чтобы с Алисой поиграли, а я немного отдохнула», «Хочу, чтобы кто-то сходил со мной посмотреть две финальные квартиры, ведь я не могу определиться»… И вот я разослала этот список знакомым и людям, которые были хоть как-то связаны с Кипром. Кто-то проигнорировал, кто-то просто сердечко отправил, а кто-то ответил: «Я могу помочь вот с этим и этим пунктом».
Евгения даже смогла оставить на неделю дочь друзьям и съездить в отпуск. Говорит, все это очень помогло прийти в себя.
Юлия Чернявская: Иногда они просто такими рождаются
Юлия Чернявская презентовала сборник стихов, написанный под домашним арестом. Она посвятила его мужу — Юрию Зиссеру
Евгения Чернявская, дочка основателя Tut.by Юрия Зиссера, занялась изготовлением люксовой керамики
Девять фигурантов «дела Tut.by» помиловал Лукашенко
Комментарии
Если бы не папа, ни единой причины попасть в поле чьих-то интересов у нее не было. Тчк.
[Зрэдагавана]