«Новое не обязательно хорошее, а пустое — оно и есть пустое. Слишком много фрагментов, слишком мало романов» — Ульяна Верина из жюри Гедройца
«Писателям нужно вернуть себе право писать о самом нежизненном и руководствоваться, условно говоря, «чистой красотой», — считает доктор филологических наук, литературовед Ульяна Верина. И хочет видеть произведения, в которых авторы не стараются опускаться до широкого читателя. «Я имею в виду таких, у которых была бы сильная авторская личность и способы письма, не заимствованные, не «подслушанные», хотя бы и непроизвольно, а выработанные совершенно самостоятельно». В этом году Верина впервые в составе жюри определяла победителей премии Гедройца. Ее имя известно неширокому кругу специалистов, а сама она не ищет медийного внимания. Между тем, литература ее стихия на протяжении 25 лет.
Независимая литературная премия Гедройца вручается с 2012 года за лучшую книгу прозы на белорусском языке.
В этом году на премию претендовали 12 книг. Победителем стал Сергей Абламейко и его «Невядомы Менск. Гісторыя знікнення. Кніга першая». Вторым и третьим лауреатами стали Ольга Гапеева («Самота, што жыла ў пакоі насупраць») и Валерий Гапеев («Жэнька, каралева мышак»).
Вежновец и Скоринкина
О себе Ульяна Верина говорит, что занимается литературой с тех пор, как научилась профессионально читать и писать. На «пути в литературу» она четверть века, а ее хобби — сочинение стихов.
«В литературе мне интересно все — вот просто все, что происходит и что появляется. Даже самые слабые произведения могут быть интересными как факт своего времени, как некий феномен. Я читаю что-то новое каждый день», — говорит собеседница.
Любимых книг у нее нет.
«Могу назвать сколько книг, которые считаю значимыми и которые появились недавно, — продолжает она. — Одна из них — победительница прошлого сезона Гедройца «Па што ідзеш, воўча?» Евы Вежновец, вторая также была отмечена премией — это «Райцэнтр» Тани Скоринкиной. Книгу ее стихов «Yesмамочка» я редактировала, поэтому прочитала очень внимательно. У Тани свой, очень четкий авторский голос и интонации, которые иногда хочется услышать внутри себя».
«Сейчас то самое время, когда нон-фикшн побеждает»
Ульяна Верина отмечает, что на нынешней премии произведений было немного. Но были представлены интересные книги и авторы, которые, на ее взгляд, продолжили тенденцию последних лет в белорусской литературе.
«Это историко-детективная канва. Книг, в сюжете которых были такие элементы, оказалось три, а те, которые можно условно и обобщенно назвать «развлекательными», — преобладали», — отмечает Ульяна Верина.
Для нее это было проблемой, так как, считает она, следует держаться основной цели премии: искать «лучшую книгу прозы».
«Это требует стиля, обработанности, индивидуальности, вкуса, редактуры в конце концов — и одной только «читабельности» маловато для лучшей прозы».
Ульяна Верина согласна с решением жюри отдать первое место книге Сергея Абламейко.
«Мне близка идея этой книги. Мне понравилось, как она написана. Я отметила умение работать с материалом, а еще думаю, что сейчас то самое время, когда нон-фикшн побеждает справедливо. Надеюсь, с этим будут согласны и шорт-листеры, а читатели не пожалеют, если прочитают книгу о Минске».
Впервые в тройку премии вошли все три предусмотренных вида прозы, в том числе нон-фикшн и для детей, отмечает также Ульяна Верина.
«Все это новенькое, что блестит, не имеет корней»
Ульяна Верина родилась в Минске, здесь похоронены ее прабабушка и мать. Но нет ни одного места, которое она может считать «своим».
«Мне не нравится, что у нас не хранят ни места, ни деревья — уничтожают «под ноль». Наше городское пространство выглядит ужасно. Все это новенькое, что аж блестит, не имеет корней, не имеет традиций — они просто не успевают появиться», — считает литературовед.
Какое место в городе может быть памятным хотя бы для двух поколений? — задается она вопросом.
«Я не о монументах, а о местах человеческого тепла, совместных воспоминаний, дружеских встреч, — объясняет она. — В центре все давно бездыханное и не для людей, а новые районы — может быть, там хорошие квартиры, не знаю, возможно, через тридцать лет, когда там вырастет хоть сколько деревцев, там будет чем дышать и где жить, кроме своих квадратных метров. Для меня новое не обязательно значит «хорошее», а пустое — оно и есть пустое».
«Наши писатели боятся быть непонятыми»
На вопрос, какого жанра в белорусской литературе не хватает, Ульяна Верина отвечает: отличительных по стилю и интеллектуально сложных произведений.
«Я имею в виду такие, у которых была бы сильная авторская личность и способы письма, не заимствованные, не «подслушанные», хотя бы и непроизвольно, а выработанные совершенно самостоятельно, — подчеркивает она. — Мне кажется, что наши писатели все еще борются за читателя, а потому как будто побаиваются быть непонятными, чересчур умными. Чувствуется также оторванность от мира».
По мнению литературоведа, много пишут о прошлом, о семье, о молодости, об истории. Из истории создают интригу — чтобы заинтересовала.
«До недавнего времени видела много стремления писать легко и развлекательно, много игры.
Мало большой формы — романной, длинной и цельной. Больше фрагментов, из которых тем или иным образом может выстраиваться рассказ, — говорит она. Мало поэм, больше циклов. Тенденции в поэзии и прозе аналогичны.
Большое целостное произведение встречается очень редко, в то время как, скажем, роман остается наиболее престижным жанром, статусным и востребованным издателями».
«Писателям нужно вернуть себе право писать о самом нежизненном»
Ульяна Верина считает, что сейчас вообще сложно говорить о тенденциях в литературе, так как она существует в своем времени — в катастрофическом.
«Казалось бы, какое может быть творчество во время войны? Этот вопрос сейчас звучит очень часто, — замечает собеседница. — Но писатели не должны молчать, литература должна быть. Для некоторых белорусских авторов с февраля 2022 года собственное творческое высказывание кажется неправомерным, и я уважаю эту позицию. Но уважаю и стремление высказываться на актуальную политическую тематику».
На взгляд литературоведа, в обоих случаях есть опасность, ведь писатель оказывается несвободным — зависимым от ожиданий и спроса.
«Но думаю, что писателям нужно вернуть себе право писать о самом нежизненном и руководствоваться, условно говоря, «чистой красотой», — отмечает она. —Этого сейчас не хватает, может, и хочется прочитать что-нибудь, не имеющее никакого отношения к ленте новостей, но понятно, что ничего не может быть важнее, и любая «чистая красота» будет не более, чем средством для отдыха или переключения».
«Хотелось бы, чтобы наши писатели были так же востребованы на родине, как сейчас за границей»
События последних лет не могли не сказаться на литературе.
«Это парадоксально и печально, но благодаря тому, что многие наши литераторы находятся за рубежом, о нашей литературе становится известно больше и больше, с каждым их выступлением, с каждым высказыванием, с каждой публикацией. Это очень важно», — подчеркивает литературовед.
«Я знаю, люблю, уважаю и благодарю всех, кто работает сейчас ради того, чтобы о Беларуси и белорусах знали в мире, — добавляет она. — Конечно, хотелось бы, чтобы наши писатели были так же востребованы на родине, как за границей.
Пожелать всем и всему я могу только свободы. Тогда будет и мир, и родина, и литература».
Читайте также:
Жюри премии Ежи Гедройца сделало неожиданный выбор
Жена Геннадя Буравкина: хорошо, что он не видит того, что сегодня делается. Даже мемориальную доску на его доме не дали повесить
Владимир Степан: у них своя мерка литературы — количество базовых
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ-
Бывший футболист «Милана» и сборной Беларуси написал автобиографию. Какой она получилась?
-
Юлия Чернявская презентовала сборник стихов, написанный под домашним арестом. Она посвятила его мужу — Юрию Зиссеру
-
«Не хочу плотными рядами». Ольгерд Бахаревич нашел новую ноту для вечного плача о родной стороне
Комментарии