«Били флагштоком, чтобы я ровно стоял на коленях перед начальником РУВД», — политзаключенный, который менял флаги на бело-красно-белые, рассказал о заключении
Студента Владислава Бегуна задержали 8 мая 2023 года за снятый государственный красно-зелёный флаг в Минске на Логойском тракте. Два месяца парня удерживали под стражей, а потом осудили к трём месяцам ареста за «надругательство над государственными символами» (ст. 370 Уголовного кодекса). На несколько дней до окончания срока его отправили в арестный дом при мозырской колонии № 20, где его поместили в карцер, пишет «Вясна».
Владислав хотел остаться после заключения в Беларуси, но не получилось: в университете ему сказали забрать документы, на работе — написать заявление по собственному желанию, на другие работы, смотря на статью, трудоустраивать не хотели, а милиция зачастила с проверками домой. Опасаясь нового задержания Владислав решил уехать из страны. Бывший политзаключённый рассказал «Вясне» про жёсткое задержание и избиения, преследование за снятый государственный флаг и пять мест несвободы за три месяца.
«С этого момента ты пропал без вести»
«Я один из тех, кому повезло в 2020-м, и меня не задержали на митингах», — начинает свой рассказ Владислав.
Однако его задержали в начале мае 2023 года. Все это время с 2020 года парень снимал в Минске красно-зеленые флаги и иногда менял их на бело-красно-белые флаги, таким образом выражая свой протест против действующей власти Беларуси. Владислава задержали за последнюю такую акцию на Логойском тракте в начале мая 2023 года. При себе у парня в портфеле был тот самый снятый флаг, а также белый флаг, который он взял с собой, чтобы знакомая нарисовала на нём «Погоню».
«Меня задержали после вечеринки у друзей, когда я зашел в магазин. Наверное, отследили по камерам или по биллингу. Меня скрутили за подъездом со спины. Я вырывался и даже ударил одного локтем, потому что я не понимал, что это милиция. А вдруг это нападение или меня грабят? Но после того, как меня ударили электрошокером, я понял, что это задержание. Четверо человек меня затолкали в машину. Там у меня сразу забрали телефон, выбивали пароль: били по бокам и электрошокером. После удара в шею, мое тело обмякло, мне застегнули наручники под коленями. Также мне угрожали вывезти в лес и говорили: «С этого момента ты пропал без вести».
Сотрудники допрашивали меня прямо в машине: кто мои друзья, кто мне платит, называли украинским шпионом, спрашивали, какая моя следующая цель, что я хочу взорвать. Всё это время я был практически под сидениями лицом вниз в наручниках под коленями. А они пытались выбить из меня хоть какую-то информацию. Это продолжалось несколько часов».
Владислав рассказывает, что выбрал позицию говорить, что флаги снимал из хулиганских побуждений в состоянии алкогольного опьянения. Он понимал, что за политический мотив преследование будет строже.
«Но сразу были паника и непонимание, что происходит. Угрозы я воспринимал как реальные… Я вообще не думал, что меня задержат, не был готов к этому. Я все делал в балаклавах, прятал лицо перед камерами».
«На Окрестина все очень печально и плохо»
К вечеру парня доставили в РУВД Первомайского района Минска. Но по документам его задержание оформили только 18 часов, несмотря на то, что парень был задержан ещё утром. Всё это время его возили по Минску, допрашивали, избивали, били электрошокером в непроцессуальном порядке. В РУВД пригласили адвоката, однако тот сразу заявил, чтоб Владислав отказывался от него. Так, на весь срок парень остался без защиты.
«В РУВД у меня была сразу два допроса у оперов. При этом, мои руки и ноги пристегивали наручниками к деревянному стулу. У меня снова спрашивали, с кем я работаю и какие цели преследую. Потом меня повели к начальнику РУВД, где меня поставили перед ним на колени. Из-за того, что у меня пирсинг, меня называли «нетрадиционной ориентации». Меня били флагшотоком, чтобы я ровно стоял на коленях перед начальником РУВД. Также угрожали его засунуть в причинное место».
Парень вспоминает, что сотрудники били так, чтобы не оставить на его теле ссадины: били по ногам, а электрошокер применяли через одежду.
«Мне сказали, что мол могу написать заявление о причинении телесных повреждений, но ко мне будут хуже относится и на Окрестина, и на СИЗО».
После этого парня отправили в ИВС на Окрестина в рамках уголовного дела.
«На Окрестина все было очень печально и плохо. Там меня всё время содержали в одноместном карцере, где было ещё 6-11 человек. По размерам он был около полтора на три метра, потому что когда мы ложились спать, то приходилось подгибать ноги. Там был просто бетонный стол без кровати с открытым туалетом. Спали мы по очереди, ведь все равно каждые два часа нас будили якобы на проверку, чтобы никто не сбежал, хотя это невозможно».
«Все на Окрестина мечтали быстрее попасть в СИЗО»
Парня каждый день возили на следственные действия, где давили, чтобы он признался, что участвовал в митингах в 2020 году.
«Хотели, чтобы я подписал бумаги, что я перекрывал дороги. При этом, показывали случайные фото и хотели, чтобы я опознал в ком-то себя. Они рандомно тыкали пальцам на человека и просили подписаться, что это я. Когда я отказывался, они говорили, что встретимся на следующий день. Из камеры меня забирали до завтрака и привозили поздно вечером — около 23 часов или даже в час ночи. Всё это время меня не кормили. Кроме это, забирали все тёплые вещи. Было холодно, голодно, как говорится… На третий день у меня начала ехать крыша от недоедания, недосыпания и холода. Я уже не соображал, что происходит. Наверное, ещё бы пару дней — и я бы действительно подписал бы всё, что они захотят, даже под убийством бы подписался. Каждый день в РУВД меня держали в «стакане». Все на Окрестина мечтали быстрее попасть в СИЗО, потому что там условия лучше.
Всех политических держали в наручниках, туго зажатых за спиной, и водили «ласточкой». Помню, меня везли из РУВД на Окрестина с мужчиной, который спросил, что я такого сделал, что меня везут в наручниках. Он ехал без наручников и сказал, что он убил человека…»
После Окрестина Владислава отправили в жодинскую тюрьму, где он пробыл два месяца. Там его поставили на проффилактический учёт, как «склонного к эстремистской и иной деструктивной деятельности». Там политзаключённому не передавали медицинские передачи. Перед судом Владислава перевели в СИЗО-1.
«В Жодино нас было 12 человек в просторной камере, а на «Володарке» в подвальной камере — 26. Ходить там негде было…» — сравнивает парень.
«Дни до освобождения я считал поминутно»
В качестве доказательств вины на суде выступали показания самого политзаключённого, где он в том числе оговорил себя в части алкогольного опьянения, чтобы списать сделанное на хулиганский мотив, а также видеозапись с камеры видеонаблюдения и флаг, который был в портфеле при задержании Владислава.
«Говорил про хулиганский, а не политический мотив, потому что не хотел ехать на год в лагерь, чтобы было вполне реально. Мои сокамерники были в шоке, что мне все же назначили арест на три месяца. При них по моей статье всех отправляли в колонию. Я первый, кому дали такое наказание. Считаю, что в этой истории отделался лёгким испугом».
По совету сокамерников Владислав не стал подавать апелляционную жалобу, так как он почти отбыл свой срок по приговору и думал, что на несколько дней его не станут куда-то переводить. Тем не менее, семь дней он пробыл в арестном доме при исправительной колонии № 20 в Мозыре. По словам бывшего политзаключённого, арестный дом в Мозыре выглядит как изолятор временного содержания на территории колонии. Политзаключённому там выдали чёрную робу и жёлтую бирку.
«Меня этапировали через гомельское СИЗО. Арестный дом — это как ИВС, только чуть получше. Там нельзя было ничего делать — даже книг не было. Кормили так, что вообще не наедались, постоянно хотелось есть. У меня был один сокамерник — за несколько дней мы с ними обговорили все темы, которые только можно было. Однажды я заснул на столе, облокотившись на руку. За пару дней до освобождения меня закинули в ШИЗО. Но на самом деле условия не изменились — я просто остался один.
Там карцер точно такой же, как на Окрестина. Последние дни были одними из самых тяжелых за все время заключения. Дни до освобождения я считал поминутно. Мне выдали деньги на билет, пару рублей на еду и показали, в какой стороне город и остановка — и делай, что хочешь. Я не знал, встретят ли меня родные, потому что не понимал, дошло ли мое письмо с датой освобождения. Поэтому я поехал на вокзал, где узнал, что до Минска уже ничего не ходит… Я не знал, что делать — и увидел брата на вокзале».
На свободу Владислав вышел в августе 2023 года. Беларусь он покинул в феврале 2024 года. Перед этим ему поставили запрет на выезд — узнал он это перед самым отъездом из страны.
«Я уехал, потому что дома начались какие-то непонятные проверки, хотя я же отсидел свой срок и их не должно было быть. Сотрудники заходили в дом. Пока один со мной беседовал в комнате, другой ходил открывал и осматривал шкафчики. Думаю, они могли в любой момент мне что-то подбросить… И я бы ничего не смог доказать».
Комментарии