«Россияне относятся к раненым прагматично». Монолог экс-политзаключенного, отдавшего 8 лет ВСУ
Белорус Александр Молчанов вернулся домой в Киев после восьми лет на фронте. «Наша Ніва» записала искренний монолог экс-политзаключенного и теперь уже бывшего воина о войне и мире.
Александр Молчанов родился 22 июня 1988 года в Борисове. Был членом движения «Зубр». Работал на Борисовском ремонтно-механическом заводе, «Гидроусилителе», БАТЭ. В январе 2011 года был арестован за то, что во время событий на Площади-2010 сорвал государственные флаги с здания КГБ, а также нанес несколько ударов по дверям Дома правительства. Был приговорен к 3 годам заключения. Освобожден по помилованию в сентябре 2011 года.
Весной 2012 года получил 1,5 года заключения за кражу металлолома. Собирая металлолом, он зашел на неохраняемую территорию местного завода тяжелых штамповок. После освобождения, когда силовики начали оказывать давление за «нарушение профилактического надзора», уехал в Украину, где и остался.
«Были в Гостомеле, в селе Мощун — там проходило решающее сражение, и наша рота приняла в нем участие»
Уже пару недель, как я в Киеве. Почему решил покинуть ВСУ? Просто устал. Больше восьми лет провел в армии, хочется какой-то другой жизни.
Немного отстал от жизни, так долго приезжал домой только как редкий гость. Конечно, приезжал сюда в отпуск, но это только раз в год. И то, например, в 2022 году нам не дали отпуска. А так ты всегда или на фронте, или на полигонах, или где-то еще, только не у себя дома. Люди ходят, создают семьи, живут своей жизнью, а в армии даже сходить в кафе — большое событие.
Сейчас я занимаюсь документами и решаю разные вопросы, которые не мог решить за эти восемь лет.
Приехал на фронт еще в 2014-м, хотел повоевать. Потом подписал контракт. После учебки попал в 12-й батальон обороны Киева, который воевал на Донбассе, потом он вошел в 72-ю бригаду, так и я там оказался, вместе с ними прошел весь путь.
До меня в украинскую армию уже приезжали белорусы, но тогда нас было не так много, как сейчас. Было время, когда в нашей роте было три белоруса на 80 человек, в соседних ротах они тоже были. Как-то даже служил с парнем из моего города, Борисова.
Воевал в основном в Донецкой области, но был и в Луганской. В 2022-м немного повоевали под Киевом. За день до вторжения нас перебросили на северную окраину Киева, и в пять утра, когда началось вторжение, мы там занимали позиции. Попали в самое интересное место — началась настоящая мясорубка, наступление россиян на Киев. Были в Гостомеле, в селе Мощун — там проходило решающее сражение, и наша рота приняла в нем участие. Под Ирпенем немного повоевали.
Несколько недель наш батальон дислоцировался в Чернобыльской зоне, а потом мы поехали в Донецкую область, под [поселок] Нью-Йорк. Там были бои, но не слишком интенсивные. Потом нас перебросили в район Бахмута — вот там действительно было очень тяжело.
У нас были потери, нас перевели в район Угледара, где тогда было относительно спокойно. Перед нами стояли дээнэровцы, как бойцы они слабые. Несколько месяцев ничего серьезного не происходило — мы стреляли по ним, они стреляли по нам. Потом туда перебросили российскую морскую пехоту, это посерьезнее. Они сильно обострили ситуацию: сначала захватили село Павловка, потом полезли на наши позиции.
В 2023 году меня второй раз ранило, и меня перевели в тыловую часть. Там я оформил инвалидность и вскоре уволился (Александр был ранен в правый глаз — НН).
«Россияне запрещают солдатам эвакуировать раненых, если это рискованно, поэтому сейчас есть сотни видео с суицидами солдат»
Скучаю ли по фронту? С одной стороны, да, хочется еще повоевать. С другой, понимаю, что нужно и отдохнуть. Я сейчас просыпаюсь и засыпаю на своем диване, в тепле и чистоте, всегда имею возможность помыться, у меня всегда есть электричество — это то, чего на фронте действительно не хватало все восемь лет. Для большинства людей это простые вещи, но меня они сейчас сильно впечатляют. Когда долго прожил в условиях фронта и потом попал в условия обычного гражданского человека, все это вызывает восхищение.
Единственное, что на фронте остались люди, которых я всегда был бы рад увидеть. Только их мне сейчас и не хватает. Это обычные люди, тем более сейчас много мобилизованных, в прошлом это простые мужики с мирными профессиями. Были там депутаты местных советов, чиновники из небольших городков, айтишники, мелкие бизнесмены. С нами служил заместитель директора одной крупной иностранной фирмы, был тяжело ранен.
Когда армия еще была полностью контрактной, там служили те, кто пришел осознанно, хотели воевать. У меня осталось много таких знакомых, и если кто-то из них сюда приедет, обязательно найду время встретиться, мы давно с ними дружим.
Дружба на войне — это то же самое, что и в обычной жизни: позитивное общение, взаимопомощь. Другое дело, что на фронте люди часто живут в одном блиндаже и ходят на одну позицию. В мирной жизни, даже если человек прекрасный и твой лучший друг, тяжело находиться с ним рядом несколько месяцев или лет, хочется сменить компанию.
Мне не хватало этого. Например, сегодня я не хочу ни с кем разговаривать, завтра готов встретиться с одним человеком, послезавтра — с другим. На фронте выбирать нельзя, ты всегда с людьми.
На войне большинство людей стремятся помогать друг другу, потому что если ты один, ты не выживешь. Если среди людей налажена взаимопомощь, такое подразделение более эффективно и несет меньше потерь. Важно знать, что если что-то случится, человек тебя не бросит, вынесет тебя и поможет.
Бывает ли по-другому? Может быть все что угодно, но в нашем подразделении никогда не было такого, чтобы кто-то бросил своих. Россияне обычно запрещают своим солдатам эвакуировать своим раненых, если это может быть рискованно для тех, кто эвакуирует. Поэтому сейчас есть сотни видео с суицидами раненых солдат, снятые с дронов. На самом деле этих случаев больше, на видео только те суициды, где раненые себя подрывают гранатами или стреляют в себя.
Россияне относятся к этому прагматично — лучше пусть один истечет кровью, зато четверо, которые могли бы его выносить, точно останутся целы и убьют больше украинцев.
«Просыпаешься, а по тебе бегают мыши и залезают под одежду»
На каждого человека война влияет по-разному, все зависит от характера и того, насколько психика устойчива. Не считаю, что я изменился в худшую сторону, наверное, у меня нет посттравматического расстройства. Просто человек на войне привыкает к трудностям, учится их преодолевать.
Читаю в сети, как люди жалуются, что у них из-за бомбардировок отключают свет на несколько часов или что растут цены. Мне эти проблемы кажутся такими смешными! На фронте света вообще нет, генератор включают на пару часов, чтобы зарядить гаджеты. Где-то и генераторов нет: отнес на соседнюю позицию пауэрбанк — и уже хорошо.
Люди не думают, что пока для них пару часов без света — проблема, десятки тысяч военных сидят вообще без электричества, у них проблемы с интернетом. Иногда, чтобы отправить сообщение в телеграме, где-то бегаешь и ищешь, чтобы ловила связь. Это может быть очень опасно для жизни, потому что тебя могут заметить, и тогда в тебя что-нибудь может прилететь. Меня самого однажды заметил дрон, просто потому что я вышел на место, где более-менее была связь.
Многие проблемы я сейчас вообще не рассматриваю всерьез. Думаю, это плюс, потому что морально слабым людям в мире живется тяжелее, чем сильным. Там, где человек со слабым характером бросит дело, потому что у него что-то не получается, я, наверное, смог бы добиться результата.
С теми, кто никогда не воевал, говорить о войне сложно. У людей есть представление о ней только из фильмов, компьютерных игр, возможно, из книг, а в жизни все иначе. Многие думают, что на войне только и свистят пули, взрываются снаряды и падают бомбы. Это действительно так, но это только 10% от всего времени на войне.
Там действительно тяжелые и страшные бои, люди получают ранения, становятся инвалидами, погибают. Но остальное — обычные бытовые дела: хороший у тебя блиндаж или плохой, сколько в нем мышей. Бывает, просыпаешься, а по тебе бегают мыши и залезают под одежду. Это некоторых раздражает, а мне только не нравится, что эти мыши могут тебя кусать — переживал, что могут передать какую-нибудь болезнь.
На новой позиции у тебя может и не быть блиндажа. Быстро выкапываешь себе яму, кладешь туда каремат, залезаешь в спальник, чем-то накрываешься сверху и спишь так при 15-градусном морозе. Если фронт стабилен и ты долго на позиции, постепенно твои условия улучшаются. А потом попадаешь на новое место и должен обустраиваться заново.
Чтобы понять войну, нужно там побывать. Можно много об этом говорить, но это все не то. Гражданские часто представляют войну более страшной, чем она есть, считают, что там нереально выжить. Но в подразделении, где я служил, сейчас служат процентов 60 тех ребят, которые там были в начале полномасштабки. И это при том, что многие перевелись. Тех, кто погиб или был ранен, не так уж и много, хотя каждая жизнь важна.
«Война — очень дорогое удовольствие»
Некоторые думают, что на войне воюют отмороженные убийцы, которые просто зарабатывают деньги. Есть люди, которые сами не хотели на фронт, получили отсрочку, но при этом считают, что нам на фронте очень хорошо платят. Если ты думаешь, что я так много зарабатываю, почему сам не хочешь служить?
Бывает, люди фальсифицируют справки или вступают в фиктивный брак с женщиной с инвалидностью, чтобы их не забрали на фронт. К ним я отношусь однозначно негативно. Такой уклонист подставляет в первую очередь своего соседа или коллегу по работе, который более законопослушен и не бегает от армии.
Военкомат сначала забирает тех, кто не занят на важных профессиях и имеет хорошее здоровье. Но если таких недостаточно, заберут человека с более важной профессией или с более слабым здоровьем, и вместо здорового крепкого мужчины, который купил себе справку, пойдёт кто-то более слабый. На фронте он будет менее полезен как воин, потому что такие люди иногда даже не могут в спокойном темпе донести до своей позиции две коробки с патронами. Тот здоровяк в первую очередь был нужен не сотруднику военкомата, а своему соседу, который не может бегать.
Люди в Киеве до сих пор ходят в кафе, рестораны, клубы. Я не против, хорошо, что такие заведения до сих пор работают. Просто это не какая-то война в Афганистане или Ираке, где для США не было принципиально важно, чем она закончится. Ушли американцы из Афганистана, но США по-прежнему целая страна. А здесь идет борьба за само существование Украины.
На войну должно работать все общество. Не обязательно все должны идти воевать, нужно больше собирать ресурсы. Во время полномасштабной войны привели в порядок много территории возле моего дома — выложили плиткой, положили хороший асфальт. С одной стороны, это хорошо, но понимаю, что жили как-то и без плиточки, так что можно было эти деньги лучше направить на снаряды, оружие и технику.
Война — очень дорогое удовольствие, для нее никогда не будет много денег. Нужно вкладывать большие средства не в инфраструктуру, не имеющую стратегического значения, а в то, что нужно отправлять на фронт.
По всей Украине такие города, которые живут обычной жизнью. В Покровске весной сажали клумбы, занимались благоустройством. А теперь фронт в 5 километрах от Покровска, каждый день туда прилетают снаряды, жители оттуда уезжают. Нужно ли было сажать те клумбы? Может, лучше было уже тогда копать окопы?
Рад, что теперь могу просто гулять по городу, могу зайти за едой в какое-то хорошее кафе. Пока только начинаю осваиваться здесь и никуда не спешу. У меня хорошая пенсия, могу позволить себе жить и без работы. Планирую решить здесь свои вопросы, навестить знакомых в Польше, возможно, доберусь до Литвы. А потом думаю искать работу в Киеве — наверное, это будет в январе.
За восемь лет утратил все свои рабочие навыки, поэтому придется учиться с нуля, чем бы ни занялся. Сейчас на многих предприятиях не хватает людей, потому что многие мужчины мобилизованы, скрываются или уехали. Мне хватает денег на жизнь, так что единственное мое требование — чтобы на работе выполняли все, что положено для инвалидов.
Учусь жить мирной жизнью, и пока это несложно, разве что потом что-то возникнет. Но не думаю об этом — к хорошему легче привыкать, чем к плохому.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии