Что говорят Мацкевич, Карпов, Чернявская и другие о пресс-конференции Бабарико и Колесниковой
После пресс-конференции освобожденных политзаключенных, в которой в том числе участвовали Виктор Бабарико и Мария Колесникова, мнения белорусов разделились.
Посмотрели, как отреагировали известные личности.
Предприниматель и блогер Александр Кнырович призывает не паниковать. Потому что, мол, с нами разговаривают «гости из прошлого» — люди, которые провели много времени в изоляции в пыточных условиях.
— Мы же с вами уже видели Тихановского, который призывает снимать маски и собирается нанести «решительный удар по режиму» силами 5‑ти новых YouTube-каналов? Ну видели же, помните? Дайте людям дышать. Пока им больше нужна наша любовь и принятие, а не их «позиция по вопросу…».
Он предлагает пока просто радоваться, что люди живы, на свободе и не потеряли собственных душевных качеств — веры, интеллигентности, красоты внешней и внутренней. За что их когда-то и полюбили, и доверились им.
— Давайте побудем пока «для них», а по всем остальным вопросам поговорим… весной, хорошо?
Философ Владимир Мацкевич, который сам совсем недавно был на месте освобожденных политзаключенных, высказался гораздо жестче: «Иногда лучше жевать, чем говорить».
Он рассказал, что сам не пошел на пресс-конференцию на следующий день после депортации, потому что был уверен: не на все вопросы нужно отвечать, не сориентировавшись в ситуации. Все же четыре года в изоляции — это не шутка. Но есть «но».
— На некоторые вопросы нужно отвечать категорически, не увиливая. Кто агрессор. Чей Крым. Кто враг. Кто друг. Еще некоторые. Но ситуация за 5 лет сильно изменилась. И неэтично задавать узникам, которые вышли вчера, вопросы о ситуации. И на такие вопросы им не нужно отвечать. Другое дело убеждения. Они могут быть внеситуативными. За убеждения людей не нужно ругать. Убеждения нужно просто учитывать. И учитывая решать, сотрудничать с людьми тех или иных убеждений, или нет.
Философ уверен: кто на кого напал, можно было знать и в лагере, даже читая режимные газеты и смотря телевизор. А политкорректность в данном случае называет хитростью.
— Понятно, что если враг держит в заложниках близких, то человек будет выбирать такой ответ, чтобы не навредить близким людям. Возможно, мы слышали на прессовой конференции ответы такого рода. Отсюда уже вопрос этичности таких пресс-конференций.
Заканчивает сообщение Мацкевич риторическим вопросом: возможно ли, чтобы журналисты и PR-щики воздерживались от хайпа в горячих темах и по поводу чувствительных событий?
— Может ли публика с пониманием относиться к неоднозначным и скользким высказываниям травмированных и не сориентированных людей? Прощать неосторожно брошенные слова?
Стась Карпов признается: он считает, что Бабарико был бы хорошим президентом для страны образца 2020 года. Но, если бы выборы состоялись в 2025 году, он ни за что не проголосовал бы за людей, которые «сидя посреди Украины не могут назвать войну войной и преступника преступником».
— Тихановский, который едва не весь срок отсидел в изоляторе, тем не менее, как видим, получил достаточно информации для размышлений, чтобы прикинуть, кто здесь мудак, а кто жертва. Вопрос даже не в том, какой доступ к информации имели эти люди в тюрьме, а в том, что они до 2020 года не накопили выводов о мире, о себе и о соседях.
Карпов считает: фактически мы увидели конференцию не только белорусского освобожденного сопротивления, но и пресс-конференцию «хороших русских».
— Беларусь — страна оккупированная, где «российское право» реализовано в полном объеме. Наша лишенная самостоятельности и идентичности страна — место, где за справедливостью следят плохие русские. А противостояли им, как видим, хорошие русские. Те, которые не понимают украинский, потому что не учили белорусский. Те, которые за справедливый и неподкупный суд от Анадыря до Бреста.
Стась Карпов пишет, что раньше его иногда злила Тихановская, почти постоянно — Тихановский. Но стыдно стало только после недавней пресс-конференции.
— Прежде всего, стыдно за себя, стыдно за то, как решительно и бескомпромиссно я выбирал в 2020 году между плохими и хорошими русскими.
Наста Ровда, директор «Нашай Нівы», поблагодарила украинцев, что приняли белорусских политзаключенных, что организовали пресс-конференцию и дали возможность их услышать.
— А с другой стороны — как же жаль, что это не была пресс-конференция для белорусов. Жду еще одну, потому что столько вопросов осталось. И надеюсь, что всем им в скором времени наконец-то дадут возможность выйти из информационного вакуума, который тянулся годами. Давайте дождемся этого момента, прежде чем делать выводы. Ну а улыбка Маши вдохновляет, конечно!
Бывший политзаключенный анархист Николай Дедок написал:
— Единственная вещь, вокруг которой не готовы бесконечно ссориться продемократические белорусы — это безусловная поддержка Украины. Любой политик или лидер мнений, который не разделяет эту платформу, очень быстро перестанет быть и политиком, и лидером мнений. Прошу украинских друзей тоже это твердо понимать.
Алексей Леончик высказался максимально лаконично:
— Как и раньше, я считаю, что у тех, кто вышел, есть несколько месяцев индульгенции на высказывания.
Журналист Дмитрий Гурневич прокомментировать пресс-конференцию решил издалека:
— «Во бл…ть, уроды, вот суки яб…я». Эти пару слов сказал мне человек из Беларуси 24 февраля 2022 года, когда рано утром он услышал от меня три слова «Русские бомбят Украину».
Гурневич подчеркивает: тот его знакомый не прочитал сотен книг, не умеет искать информацию из разных источников, не рефлексирует над тезисами Ортеги-и-Гассета, он никогда о нем даже не слышал и вряд ли услышит
— Он не живет в большом городе, смотрит вечерами развлекательные шоу на российском телевидении, пьет самогонку и танцует на корпоративах под Филиппа Киркорова. Фактически, он всю жизнь в инкоммуникадо. Но моральную оценку злу он дал безупречно, хотя имеет право на миллион оправданий.
Режиссер Николай Халезин пишет, что теперь узнал: любой человек, отсидевший пять лет инкоммуникадо, будет произносить то, чего от него слышать не хотят.
И что даже знаменитые люди теряют навык коммуникации с аудиторией — потому что мир меняется очень быстро и то, что пять лет назад еще было «норм», уже несколько лет как «стрем».
— Пять лет ты не втыкал в телефон, и поэтому не знаешь актуальных мемов. Да что там мемов — ты еще никогда не слышал элементарных слов, вроде «кринж», «скуф» или «краш». Не говоря уже о том, что «Александр Григорьевич» уже давно произносится гораздо короче — «дед». А его встреча с «Владимиром Владимировичем» — «два деда». И еще, ты не знаешь, что если проехать из Беларуси через Черниговскую область и доехать до Киева, а потом повернуть направо, то ты попадешь в Бучу. В ту самую Бучу, которую современный человек не может не знать — как не может не знать Освенцим, Сребреницу или Хатынь.
Упоминает Халезин и один из советов бывшего политзаключенного Павла Виноградова:
— Недавно на одном из стримов «Свободы», когда ведущая спросила его, что бы он порекомендовал тем, кто только что вышел на свободу после долгой отсидки, он ответил: «Если гуляете на улице, не ешьте желтый снег». А еще он рекомендовал не давать интервью, пока не осмотритесь и не поймете, как сейчас устроен этот мир. В этом я абсолютно согласен.
Политик Юрий Губаревич считает: объяснять услышанное от Бабарико и Колесниковой на пресс-конференции исключительно через призму инкоммуникадо, информационной изоляции и давления режима, включая угрозы родственникам, недостаточно:
— Такое объяснение выглядит удобным, но недостаточным. Белорусская практика знает немало примеров политиков, которые выходили из заключения с четкой и однозначной позицией, в том числе по вопросам войны, оккупации и ответственности. Знает она и примеры тех, кто не воздерживался от публичных оценок, имея близких за решеткой.
Он видит в первых публичных высказываниях Бабарико и Колесниковой сигнал о границах и возможных направлениях будущей политики команды Бабарико.
А также говорит, что мандат, который человек имел в 2020 году, не возобновляется автоматически.
— Статус бывшего политзаключенного, безусловно, придает моральный вес, но не заменяет утраченное доверие и не снимает потребности в четкой ценностной позиции. В этом смысле война в Украине является не информационным, а ценностным тестом, который требует не полной осведомленности, а базовой моральной ориентации. Размытые или уклончивые формулировки здесь считываются не как осторожность, а как сознательный выбор.
Юлия Чернявская высказалась скромно:
— Я считаю, что пресс-конференции людей, которые вчера вышли, отсидев годы и годы, особенно в инкоммуникадо, аморальны.
Комментарии