«Сидел с Бабарико, болел чесоткой, похудел на 20 килограммов». Бывший политзаключенный о колонии и жизни на свободе
«Им проще списать человека, чем телогрейку», — говорит 34-летний могилевчанин Станислав Павлинкович о новополоцкой колонии, где условия содержания осужденных одни из самых жестких.
«Разговоры с Бабарико не были запрещены, но после них люди попадали в ШИЗО»
Станислала Павлинковича освободили из новополоцкой колонии восемь месяцев назад. За 150 дней пребывания в тюрьме почти 100 он провел в ШИЗО и ПКТ. На днях бывший политзаключенный вынужден был уехать из Беларуси, так как мог повторно попасть за решетку.
Вместе с Павлинковичем в отряде было 10 политических. Всего в колонии, как он считает, сидело под 100 заключенных с желтыми бирками.
В одном отряде со Станиславом был Виктор Бабарико.
Могилевчанин говорит, что политик сохранял хорошее настроение, ко всем обращался на «вы» и заметно похудел.
Питание в колонии было плохое, подчеркивает бывший политзаключенный. Сам он за время заключения похудел на 20 килограммов.
По словам Станислава Павлинковича, общаться с Виктором Бабарико нужно было очень осторожно.
«Разговоры с политиком не были запрещены, но после них люди попадали в ШИЗО. Понятно, что в протоколе наказания писали другую причину, но все знали настоящую», — отмечает Станислав.
Бывший политзаключенный говорит, что ему было интересно разговаривать с Бабарико.
«Он мне импонировал как человек, но не как политик», — замечает собеседник.
Станислав говорит, что летом 2022 года до Виктора Бабарико уже не доходили письма даже от родных.
Каждый месяц на него составляли рапорты за надуманные нарушения и отправляли в ШИЗО.
По словам Павлинковича, Виктора Бабарико часто вызывал теперь уже бывший начальник колонии Андрей Пальчик. После бесед с ним политика отправляли в штрафной изолятор.
Станислав говорит, что в колонии для воздействия на Бабарико использовали «козлов» и «сук» (так между собой заключенные называют осужденных, сотрудничавших с администрацией).
По его словам, с заключенными, а тем более с политзаключенными, администрация может сделать, что угодно.
«Там сотрудники заявляют, что им проще списать человека, чем телогрейку. Могут спровоцировать любой конфликт и позже скажут, что умер своей смертью», — считает бывший политзаключенный.
Последний раз Станислав видел политика 27 августа 2022 года. После беседы с ним его отправили до конца заключения в ПКТ (помещение камерного типа). Формально наказали его не за общение с политиком.
В одном отряде со Станиславом были другие осужденные с желтыми бирками: Григорий Давыдов, Александр Телешман, Егор Ленкевич, Андрей Захаревич, Эдуард Жданко, Святослав Герасимук, Игорь Гонтовой.
«Сделаем все, чтобы на государственные предприятия вас не брали»
Станислав Павлинкович оказался на свободе 24 октября 2022 года и до отъезда искал в родном городе работу.
По его словам, в милиции ему прямо заявили, что «такие, как он, балласт, поэтому сделают все, чтобы на государственные предприятия его не брали». Так оно и вышло.
Служба занятости направляла его на заводы, где требовались работники, но с ним не хотели связываться.
Напрасным оказалось обращение бывшего политзаключенного в горисполком. Безрезультатной была попытка устроиться на Могилевский металлургический завод. Там Станислав до заключения отработал пять лет.
«На частных предприятиях кто-то говорил в глаза, что такие, как я, у них не работают, а кто-то делал это намеками», — рассказывает бывший политзаключенный.
Станислав говорит, что отложенных до ареста денег хватило на несколько месяцев, а когда они закончились, то решил уезжать.
Опасался бывший узник, что милиция использует его безработицу как повод для ареста.
«Каждый день проживал в нервном состоянии, потому что знал, что творится в стране. Десятки людей забирали, поэтому ежедневно ждал, что придут и за мной, хотя вел себя очень осмотрительно. Ничего не писал в социальные сети. Избегал разговоров на провокационные темы», — отмечает Станислав.
Из изолятора вышел с чесоткой
Станислава Павлинковича посадили на 2 года «химии» за резкое высказывание о могилевской судье Оксане Ратниковой, которая рассматривала административное дело против него в 2020 году. Слова обвиняемого она посчитала оскорблением и пожаловалась начальству.
Отбывать наказание могилевчанина отправили на Минщину, в Крупки.
Станислав говорит, что на «химии» его допрашивали по «делу Автуховича» и «Вясне», и то было воспринято им, как «тревожный звоночек».
15 февраля 2022 года Павлинковича, как свидетеля по уголовному делу «о создании экстремистского формирования», увезли на допрос в Минск сотрудники КГБ. Они забрали телефон и все полученные за время заключения письма.
«Я был в одной из групп, которую признали экстремистской. Расспрашивали о ее участниках, о моем отношении к действующей власти и Лукашенко. Из этого чата много людей прошло через допросы. От меня чекисты ничего не узнали и передали меня минской милиции», — вспоминает Станислав.
В Партизанском РОВД он узнал, что сотрудники КГБ приказали его посадить.
В изоляторе на Окрестина могилевчанин просидел 34 дня. Там подцепил чесотку. В камере было полно клопов.
С чесоткой завезли в Борисов. В тамошнем ИВС Станислав отсидел еще 50 суток, но в условиях штрафного изолятора.
Станислав говорит, что в Борисове минский сотрудник КГБ склонял его стать стукачом.
«Говорил, если соглашусь сотрудничать, подпишу бумажку, буду доносить на людей, которых укажут, то останусь на «химии», освобожусь и буду спокойно жить.
Угрожал, что если откажусь, то из колонии могу не выйти: исчезну или смертельно заболею. Я отказался сотрудничать», — рассказывает собеседник.
Более 80 дней Павлинкович не имел связи с родными. Они не знали, где он.
Сотрудники изолятора не говорили, какая его ждет судьба. Донимала привезенная из минского изолятора чесотка. От нее пошло раздражение по всему телу. Лекарств не давали.
От отчаяния Станислав пытался перерезать себе вены.
«Это был шаг отчаяния, а «вскрытие» оказалось «неудачным», так как порез даже не пришлось зашивать. После этого мне стали давать лекарства. За этот поступок меня поставили на профучет как склонного к суициду», — рассказывает бывший политзаключенный.
«Подозреваемых в диверсии на железной дороге проверяли на полиграфе»
Станислав говорит, что самое тяжелое в заключении — информационная изоляция. О том, что творится в Беларуси и за ее пределами, он узнавал от новых заключенных.
В борисовском изоляторе могилевчанин сидел в одной камере с подозреваемыми в диверсии на железной дороге.
«Тогда много людей брали. Их проверяли на полиграфе. Никого из тех, с кем я сидел, не разоблачили как диверсанта. Но их формально держали в неволе за подписки на экстремистские телеграм-каналы и за неповиновение милиции», — говорит Станислав.
По мелочам он собирал информацию о войне в Украине.
«Для меня она не стала неожиданностью. Все к этому шло. Меня поразило, что Украина выстояла», — отмечает собеседник.
После того как Станиславу «химию» заменили отбыванием наказания в колонии, его этапировали в колонию в Новополоцк.
На промзоне он работал в деревообрабатывающем цехе подсобником.
Первый раз попал в штрафной изолятор на 10 суток за попытку покормить птиц. У него нашли в кармане мякиш хлеба.
«Люблю птиц и животных, — отмечает он. — На промзону запрещено что-то проносить, кроме своей ложки, сигарет и спичек».
«Угрожали низким социальным статусом»
Второй раз на 30 дней в ШИЗО Станислава бросили за отказ работать во вредных условиях. Его вынуждали окунать доски в жидкость, которую он называет ядовитой. Средств защиты от испарений не выдали. Если такая смесь попадала на тело, были ожоги. Она выжигала ткань.
По словам Станислава, сотрудники колонии заявляли, что такая вредная работа дается преимущественно политическим.
В ПКТ Станислав оказался за тот же отказ работать с этой смесью. Не стал писать и объяснение, почему отказался.
Отказ от работы в колонии считается злостным нарушением правил внутреннего распорядка, за что жестоко наказывают.
«Мне угрожали, что в конце срока у меня будет низкий социальный статус. Но этого не произошло. В ПКТ я просидел 56 дней», — отмечает Станислав.
По освобождению из колонии Станиславу дали 12 рублей на проезд.
В Польше работает на почтовом складе
Он говорит, что ситуация в стране за время, пока сидел, сильно изменилась.
«Большинство людей смирилось с происходящим в Беларуси. Люди боятся говорить о политике. Я убедился, что никаких изменений в стране в ближайшее время не будет. Самые активные уехали или сидят. Какие-то подвижки начнутся, если Украина победит в войне», — считает собеседник.
Станислав признается, что морально ему трудно было покидать родину, так как понимает, что возвращения может ждать долго.
Выехав из Беларуси, Станислав поучаствовал в акции солидарности с политзаключенными.
«По таким акциям я истосковался, — объясняет он. — Я получил удовольствие от того, что могу надеть футболку с «Погоней», накинуть на плечи флаг. Здесь почувствовал себя свободным человеком».
Станислав предостерегает земляков, особенно тех, кто участвовал в протестах или был подписан на оппозиционные телеграм-каналы, от возвращения на родину.
«Даже смерть родственников не повод возвращаться, так как их не удастся провести в последний путь, — настаивает могилевчанин. — Вместо прощания окажетесь в тюремной камере, и вам придется помогать. А в неволе очень тяжело без поддержки. Возвращаться на родину нужно только ради ее освобождения».
Станислав Павлинкович устроился на почтовый склад формирования посылок. Он собирается просить статус политбеженца.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬСмотрите также:
Тихановская не исключает, что попросит помощи лично у Зеленского в военном освобождении Беларуси
«Клеили букву Z, а после ее отдирали». Бывший узник шкловской колонии рассказывает, как неудачи россиян на фронте меняли настроения силовиков
В последнем слове Алесь Беляцкий призвал к диалогу ради национального примирения
Проститутка, губоповец и актер без «Оскара». Что стало с участниками провокации против Сергея Тихановского
Каментары
Бедная, гаротная Беларусь...
Няхай Станіславу пашчасціць у жыцці.