«Несломленных политзаключенных записали в группу радикалов». Вокруг платформы «Одно акно» разгорелась дискуссия — причиной стала одна из рекомендаций

На сайте help.by.social в разделе «Юридическая помощь» подробно разбирается, как подавать прошение на помилование. «Политические заключенные часто отказываются писать прошение о помиловании по разным причинам, — написано в предисловии. — Некоторые из них считают это признанием вины или подтверждением их участия в несправедливом политическом процессе, в то время как другие утратили надежду на успех, основываясь на опыте других заключенных, которые получили отказы о помиловании. Несмотря на это, мы рекомендуем использовать любую возможность борьбы за свою свободу и собственную жизнь».

В этих словах часть участников дискуссии увидела прямые рекомендации признать победу Лукашенко и унижение чести тех политзаключенных, которые считают такие шаги неприемлемыми.

«В самом деле, какой следующий шаг? Будут просить людей записывать «покаянные» видео для БТ? Или сразу подписывать бумаги о сотрудничестве с КГБ? Право каждого политзаключенного — самому принимать решение, писать что-то или нет. Предлагать или навязывать ему это извне нельзя. Это деморализует людей и легитимизирует режим Лукашенко», — откликнулась на пост Андрея Шарендо редактор «Хартии'97» Наталья Радина.

Некоторые из родственников политзаключенных также поддержали позицию Шарендо.

Многие участники дискуссии настаивают именно на том, что писать или не писать такое прошение — дело сугубо частное. Но — не позорное. «Извините, не хочу вам сделать больно, но для меня лично лучше, чтобы Полина была с детками своими, жива и здорова, а не в заложниках у бандитов. Не все рождаются героями, поэтому так: кто не выдерживает этого ужаса, имеет право писать письма о помиловании», — отвечает одна из комментаторов Андрею Шарендо.

«То, что неприемлемо для вас, может кому-то спасти жизнь. И вы не можете от других требовать придерживаться вашего выбора. Не можете говорить людям, как спасать себя и как пожертвовать. При всем уважении к вашему выбору и страданиям вашей жены, другие распоряжаются своими судьбами по-своему. И это не унижает их и не делает предателями», — объясняет свою позицию еще одна участница дискуссии.

«Хочу еще раз подчеркнуть — я против именно той подачи рекомендаций, чтобы подтолкнуть политзаключенного писать на «помилование», — объяснил Андрей Шарендо. — Это должен решать именно политзаключенный, и никто не может в этом ему давать «рекомендации». И я в никоем случае не хочу осуждать тех политзаключенных, которые подписали это «прошение». Это их выбор, это попытка сохранить здоровье и жизнь.

Но надо помнить, что есть политзаключенные, которые не будут этого делать даже под угрозой смерти. И эти люди не сумасшедшие-самоубийцы, как мне писали в комментариях. Они не фанатики, что бьются головой о стенку. Это просто люди, для которых честь и достоинство — та черта характера, через которую нельзя переступить, которую нельзя отключить для спасения здоровья и жизни.

Они даже за решеткой продолжают борьбу: призывают к санкциям и трибуналу над диктатором, в глаза говорят карателям правду и отказываются выполнять распорядки тюрем. Режим диктатора поставил задачу своей карательной системе любым способом сломать таких политзаключенных. Их просто убивают в тюрьмах. И мы уже потеряли Витольда Ашурка и Алеся Пушкина. Безусловно, они как раз и были одними из тех «несломленных» политзаключенных.

Все белорусское общество должно объединиться и сделать все возможное, чтобы спасти именно их, ведь они в первой категории риска и они действительно страдают за нас.

Но вместо этого, «несломленных политзаключенных» просто информационно записали в какую-то группу радикалов и стараются их позицию обходить стороной».

Инициатор создания платформы «Одно окно», представитель по социальной политике Объединенного переходного кабинета Ольга Горбунова подчеркивает, что эта платформа создана прежде всего для информирования, в том числе и по вопросу прошения о помиловании:

«Есть люди, которые ищут такую информацию. И мы объясняем, что у политзаключенного есть такое право — даже в условиях правового дефолта в нашей стране. И мы рекомендуем семьям поддерживать любое решение политзаключенного, включая прошение. Ведь только человек в заключении может оценить личную опасность для себя непосредственно.

Наша задача — говорить о необходимости поддержки, какую бы тактику сохранения своей жизни и здоровья он не выбрал.

Павялічыць

И я даже рада, что такая дискуссия началась в публичном пространстве. Ведь это как раз и свидетельствует о том, что наше общество не готово определиться с позицией относительно ценности каждой отдельной человеческой жизни. С 2020 года мы знаем много примеров, когда люди готовы к сопротивлению даже в местах несвободы. Но сегодня уже 2023-й, многим за решеткой нужна медицинская помощь. Помогли ли мы кому-нибудь спасти свою жизнь и здоровье? Эту проблему стоит обсуждать, так как сейчас она замалчивается, и причина та же — боязнь быть осужденными обществом.

По мнению создателей платформы «Одно окно», написать заявление на помилование — не значит «плясать под дудку диктатора». Есть очень сильные люди, для кого такое решение неприемлемо. Но есть другие ситуации, когда следует учитывать обстоятельства жизни конкретного человека. И политзаключенный также должен быть уверен, что его поддержат и не осудят за такое прошение.

Еще одна претензия Андрея Шарендо — почему на сайте help.by.social «нет ни одного слова о том, что может быть позиция сопротивления системе при задержании».

Ответ Ольги Горбуновой прост:

«На нашей платформе мы собираем юридическую информацию, в своих рекомендациях мы опираемся на те нормы, которые прописаны в законодательстве. Мы понимаем, что в стране нет правосудия, что человек не может защитить свои права, но рекомендовать или не рекомендовать другие подходы мы не можем. «Сопротивление системе при задержании», о котором пишет Андрей, влечет за собой ухудшение условий для заключенного. Мы не можем взять на себя ответственность за такие последствия, так как судьбы людей находятся в руках представителей режима, применяющих насилие, пытки. Мы не можем рекомендовать людям то, что может привести к ухудшению их положения».

«Я понимаю Андрея Шарендо, — говорит специалистка по коммуникации службы «Одно окно» Наста Базар. — Его жена Полина ежедневно продолжает бороться за свои ценности, за свои убеждения, мы все переживаем за нее, мы уважаем ее выбор. Что касается формулировок, которые господин Андрей считает несовершенными, то я хочу еще раз напомнить, что пока «Одно окно» работает в тестовой версии. Все можно обсуждать, но без взаимных обвинений, в рабочем порядке. И господин Андрей, и каждый желающий может обратиться к нам через любой канал связи, указанный на сайте».

Павялічыць

Кстати, еще одно обстоятельство, вызвавшее дискуссию вокруг платформы «Одно окно», — это отсутствие белорусского языка. Наста Базар говорит, что это временно:

«Меня очень порадовало, что на эту тему было много претензий и что так много людей считают ее необходимой для сайта. Она обязательно там появится. Но у нас был выбор: запускать ли платформу сейчас, чтобы она уже работала, ждать ли еще год, пока наполнение сайта будет законченным, и материалы будут переведены на белорусский, а частично и на английский язык».

• 12
• 0
• 3
• 16
• 1
• 7
• 3
• 0