«Очень похудела, у меня сильно выпирали кости». Блогерша Лиза Ветрова рассказала о борьбе с анорексией
За красивой внешностью иногда скрывается сложная история принятия себя. Так случилось и с блогершей Лизой Ветровой, которая получила во время студенчества опыт анорексии и булимии. О том времени в своей жизни Лиза искренне рассказала «Нашай Ніве».
«Шла вызывать рвоту в туалет, это происходило почти ежедневно»
Девушка вспоминает, что проблемы с едой у нее тянутся с детства. В подростковом возрасте Лиза немного набрала вес, и это отметил ее одноклассник.
Тот случай был первым, что заставило ее обратить внимание на свой вид: «Вскоре после этого начала искать, что такое диеты и какое тело я должна иметь. А еще были газеты и журналы с красивыми картинками, где публиковали трешовые диеты: например, ты день сидишь на шоколаде, а потом день — на белке.
По телосложению я мезоморф и никогда не была очень тощей, все время имела комплексы из-за внешности. В итоге еще лет в тринадцать я первый раз сильно похудела, сбросила более десяти килограмм, просто тогда на это никто не обратил внимания».
Когда девушке было 18-19 лет и она училась на втором курсе, ее проблемы с питанием переросли в булимию. Тогда люди впервые заметили, что с Лизой что-то не так и ей нужна помощь.
Лизе сложно вспоминать то время, так как для нее оно было непростым: «Я тогда была в очень сложных, абьюзивных отношениях, где в отношении меня в том числе было насилие — и психологическое, и физическое. Вероятно, на фоне этих отношений я и начала сильно волноваться по поводу себя. В этом и фишка таких отношений — другой человек заставляет тебя думать, что с тобой что-то не так.
Я начала отказываться от еды. Но при этом в стрессовые периоды, когда я чувствовала себя будто на эмоциональных качелях, я объедалась, так как не могла сказать себе «стоп», когда начинала есть. Это и есть булимия — ты неконтролируемо ешь и не можешь понять, что наелся.
Когда такое случалось, я понимала, что съела очень много, к этому добавлялись все комплексы. В итоге я шла вызывать рвоту в туалете, чтобы все то, что я съела, из меня вышло, это происходило почти ежедневно. Начинала утро с глазированного сырка с чаем, а вечером могла объесться, и потом шла тошнить».
Лиза объясняет, что желание вызвать рвоту — часть заболевания. Когда больной булимией переедает, он начинает себя в этом винить. Из-за отношения молодого человека и навязанных обществом комплексов Лизе казалось, что она толстая и ей нужно быть очень тощей, поэтому воспринимала пищу как врага и считала, что ей нельзя есть, чтобы не поправляться.
И когда на эмоциях девушка переедала, она начинала себя обвинять: «Мол, как я могла объесться, сейчас эта еда пойдет в жир и все будет плохо, поэтому мне нужно быстро избавиться от этой пищи. А чтобы избавиться, нужно ее выбросить из себя, пока эта пища не переварилась. Сейчас пытаюсь свыкнуться с мыслью, что, когда я переела, это не страшно, такое бывает».
Лиза начала очень быстро терять вес: обычно она весила 56-58 килограмм, а где-то через три месяца ее вес был уже 42-44 килограмма. Но какую бы цифру ни показывали весы, Лизе казалось, что она недостаточно худая. Проблемы с питанием начали бить по здоровью: у девушки испортились волосы, ногти и кожа. Она связывает это и с тем, что в то время не ела мяса.
Лиза чувствовала усталость, было трудно учиться (она была в БГУ на факультете биохимии).
Еще одно воспоминание — Лиза сильно фотошопила себя на фотографиях, хотя и так весила 42-43 килограмма: «Только полтора года назад я перестала себя фотошопить, и просто не имею снимков, чтобы посмотреть, как я на самом деле выглядела три или пять лет назад. У меня сохранились только измененные снимки, и это ужасно. И это несмотря на то, что в то время не получала от окружающих много критики по поводу внешности».
Во время редких поездок в родную Городею, когда девушка виделась с родителями, она пыталась не ходить в очень короткой одежде, в трусах, носила свободные платья. Но ей все равно говорили, что она очень сильно похудела и ей нужно набирать вес. В Минске девушка жила вместе с дядей и тетей, они ложились спать довольно рано, поэтому она могла без проблем вечером пользоваться туалетом. А когда тетя что-то слышала, Лиза ей говорила, что съела в столовой что-то не то.
Молодой человек девушки, кажется, и не замечал ее проблемы. Иногда, говорит Лиза, ей нужна была поддержка, чтобы любимый просто сказал, что она красива. Но парень утверждал, что всегда можно быть лучше, есть к чему стремиться. Намеренно или нет, но он добавлял комплексов девушке.
«Воспринимаю пищу как врага, заглушаю через нее эмоции»
Справиться с болезнью помогли неравнодушные люди. Лиза вспоминает: «Как-то на физкультуре мы переодевались вместе с девушками из соседней группы, и они заметили, насколько я худая. Они подошли ко мне и очень вежливо пообщались, предложили сходить к психологу, так как я очень похудела и у меня сильно выпирали кости — мол, они за меня беспокоились. Думаю, что на тот момент мне действительно была нужна психологическая помощь, и я это чувствовала сама, так как сложные отношения с едой и с молодым человеком дали отпечаток.
Тогда я первый раз обратилась к психологу. Это была очень молодая девушка, она сама недавно окончила университет, и она не специализировалась на расстройстве пищевого поведения. Но она мне объяснила, что я специально заставляю себя тошнить и воспринимаю пищу как врага, как то, что мне навредит. Поэтому мне, как я считала, нужно кушать мало, но это ненормально, не о здоровье. Также мы с ней много говорили об отношениях».
В течение двух месяцев Лиза ходила к психологу, и специалист отметила у нее признаки анорексии. В то же время девушка разошлась с молодым человеком и постепенно вернулась к обычному питанию.
Но о своем расстройстве она помнит до сих пор. Расстройство пищевого поведения — не та болезнь, которая проходит и больше не возвращается, с ней нужно уметь жить и вовремя обращаться за помощью. В более зрелом возрасте у Лизы случился рецидив, она снова пошла блевать в туалет, и тогда ей поставили новый диагноз — булимию. Тогда девушка обратилась к психотерапевту и вместе с ней начала изучать, откуда у нее расстройство.
«Из-за еды я заглушаю эмоции, потому что не умею их проживать. Теперь я учусь отличать эмоциональный голод от физического. За время эволюции в нашем теле возникли чудесные механизмы, которые помогают нам понять, что мы голодны. Но мы живем в мире, который перенасыщен эмоциями и стрессовыми моментами, привыкшими к очень быстрому ритму жизни и поэтому не всегда проживаем эти эмоции.
Важно различать эмоциональный и физический голод, чтобы знать, когда на самом деле хочется есть, а когда нужно разобраться в своих эмоциях. Бывает, что я очень счастлива или испытываю большой стресс и из-за этого думаю, что мне нужно съесть что-то сладкое или, к примеру, заказать суши или бургер. Но это не потому что я хочу есть, а потому, что я просто конвертирую эмоции в еду».
Лиза рассказывает, что есть упражнения, которые помогают ей отличить эмоциональный голод от физического. Например, вам кажется, что вы хотите есть, и вы желаете заказать пиццу. Тогда можно себя остановить и представить хлеб, яйцо и помидор. Если вы бы их сейчас съели, это значит, что вы, вероятно, чувствуете физический голод.
А если вы не хотите хлеб, яйцо и помидор, а хотите пиццу или бургер, то это, скорее всего, эмоциональный голод. Ведь если человек на самом деле голоден, он может наесться чем угодно, в том числе и вареным яйцом, а если это эмоциональный голод, нам хочется чего-то «вкусненького».
Когда речь идет о настоящем голоде, это понятно по ощущениям в горле и желудке, по вялости. Еще, объясняет Лиза, мы иногда путаем желание есть с необходимостью отдохнуть или поспать, и тогда «голод» — это на самом деле сигнал организму, что нужно восстановить энергию, и не через пищу, а через сон. Поэтому сейчас девушка может лечь спать и в 8 вечера, просто потому что устала.
Еще Лиза вспоминает свою маму — та родила ее, когда ей самой было 20, и маму никто не учил заботиться о себе. Никто не говорил ей не обращать внимание на то, что говорят вокруг, ведь главное — как она сама себя чувствует. Кажется, так себя вести просто, но в моменте можно попасть под влияние хейта и злых комментариев.
Мама тоже иногда говорила девушке, что она поправилась. Лиза воспринимала это не как факт, а как мысль «надо садиться на диету, я плохо выгляжу». При этом она регулярно получала комплименты за внешность — наверное, поэтому остро воспринимала хейтерские комментарии.
«Теперь я понимаю, что у меня есть проблема с питанием, знаю, куда обращаться за помощью. Еще сейчас я по-другому отношусь к еде, понимаю: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Я учусь проживать эмоции — стресс, панику, ужас и радость, и проживать их самостоятельно, без еды. И если кто-то, кто прочитает эту статью, узнает в ней себя, я бы советовала не стесняться и обращаться за помощью, ведь это не стыдно, вам действительно станет легче жить», — считает Лиза.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии