Дмитрий Бондаренко: Осознал себя офицером белорусского сопротивления
Политик Дмитрий Бондаренко нечасто появляется в медийном пространстве, его нет в социальных сетях. Между тем он с середины 1990-ых был среди активных деятелей оппозиции, подвергся репрессиям и в конце концов эмигрировал. По его мнению, белорусы не воспользовались историческими шансами изменить свою жизнь, а сейчас не все зависит от них. Он считает, что в Беларуси возможен бунт лукашенковской номенклатуры.
Кто такой Дмитрий Бондаренко
Дмитрию Бондаренко 60 лет. В 1984-ом он окончил Белорусский институт физической культуры. В разные годы координировал деятельность Хартии'97, движения «Зубр», кампании «Европейская Беларусь». Был коммерческим директором Радио 101,2 (1995-1996), директором Фонда поддержки независимой прессы (1996-2001), возглавлял избирательную кампанию кандидата в президенты Андрея Санникова в 2010-м году. По окончании той избирательной кампании попал в тюрьму.
В 2010-2012 годах Бондаренко содержался в неволе по обвинению в «массовых беспорядках». С 2012 года в эмиграции.
Сейчас Бондаренко — член наблюдательного совета фонда «Европейская Беларусь», который зарегистрирован в Варшаве.
«До 2022 года все зависело от нас»
«НН»: Господин Дмитрий, вы недавно отметили 60-летний юбилей. Допускали ли в молодости мысль, где окажетесь в таком возрасте?
ДБ: Когда был советским мальчиком, смотрел художественный фильм «Ленин в Польше». И потом, когда сам оказался в Польше, то смеялся: не надо может было смотреть такие фильмы.
А если серьезно, то давно осознал себя офицером белорусского сопротивления. Моя жизнь посвящена служению Беларуси.
До 2022 года все зависело от нас. Кто-то выкладывался в ключевые исторические моменты, а кто-то считал «ай, потом, потом». Теперь имеем то, что имеем.
Я был готов ко всему. Если бы победили, то надо было бы действовать в другой ситуации.
А сегодня… Хорошо, что на свободе, что рядом семья и частично моя команда. Есть возможность отсюда делать полезное для родины и приближать, как бы пафосно это не звучало, освобождение страны.
«НН»: Было ли, с высоты нынешних лет, решение уехать из Беларуси правильным?
ДБ: Остаться в Беларуси я не мог, так как оказался бы в тюрьме.
А мне больше не хотелось быть в неволе морской свинкой, чтобы надо мной проводили эксперименты.
Тем более, если тебе за 50 лет, у тебя проблемы с позвоночником, суставами (в колонии перенес операции и ходил на костылях — «НН»). Была ответственность за семью, родину, поэтому лучше было уехать. Такое решение было абсолютно правильным, и ему не было альтернативы.
Возможно, я бы себя чувствовал иначе, если бы внутри страны не оставалась тогда часть команды «Европейской Беларуси». Мы участвовали в создании Белорусского национального конгресса (2016 год — «НН»).
Я советовался с Николаем Статкевичем. Мол, в Беларуси привык ходил в голове колонны и имею ли право из-за границы призывать белорусов к протестам. Он мне ответил: будешь делать свое дело там, а мы здесь — и это даст результат.
Революция 2020 года — это совместный труд людей, которые делали ее внутри страны и нас, кто помогал из-за рубежа.
Сергей Тихановский был частью плана Николая Статкевича по привлечению так называемых кандидатов протеста. Это был толчок, который повлиял на всю ситуацию в Беларуси.
Николай Статкевич, Павел Северинец, Евгений Афнагель, Максим Винярский — настоящие лидеры и герои белорусского сопротивления.
«Белорусы не были готовы к максимальной жертвенности»
«НН»: Могли ли вы себе представить, что Беларусь будет охвачена таким террором как сейчас? И можно ли было его избежать?
ДБ: Безусловно, Беларусь могла избежать нынешнего террора. Были окна возможностей в 1996, 1999 годы. А также в годы проведения президентских выборов: 2001, 2006, 2010, 2020.
Привычка белорусов откладывать решение проблем на завтрашний день привела к нынешней ситуации. Кто-то отрабатывал до конца, а кто-то…
Не говорю уже про 1994 год. История могла бы пойти иначе, если бы белорусские бизнесмены открыто сказали Геннадию Карпенко, что его поддержат, дадут ресурсы, менеджеров.
Тогда бы не оказался с Лукашенко Виктор Гончар. Лукашенко, может, просто не появился бы. Но история происходит только в одном варианте.
Я всегда верил, что в Беларуси смена власти может произойти в любой момент.
Но это могло случиться до войны 2022 года. Люди не были счастливы, Лукашенко был слаб. Однако мы вместе не доработали.
Белорусы боролись, но были не готовы к максимальной жертвенности, а свобода и независимость требует жертвенности.
Некоторые национальные лидеры, выезжая за границу, заявляли: помогите Лукашенко, снимите с режима санкции.
Люди выбирали благополучие, личное спокойствие, приспособленчество. Это привело к тому, что свобода и независимость Беларуси в большой опасности.
Сейчас мы зависим от ситуации в мире, но на нашей стороне весь цивилизованный мир, вся мощь демократического Запада — военная, экономическая, финансовая.
Противник, конечно же, силен, однако, мы на стороне объединенных сил добра и мы неминуемо победим. Но наша свобода уже зависит не от нас.
Я горжусь тем, что причастен к созданию инициативы Хартия'97, Координационного совета демократических сил — настоящего, в который входили великие фигуры. Тогда были сильными партии. Горжусь своим участием в движении «Зубр», хотя это и было молодежное движение.
Сейчас продолжаю деятельность в «Европейской Беларуси».
«Нужно избегать ситуаций, когда сопротивление превышает собственные возможности»
«НН»: Что бы вы посоветовали нынешним политзаключенным?
ДБ: Я сидел с одним военным, полковником, выпускником Академии генерального штаба России, так он сказал такую фразу: «Не думай, почему ты оказался в неволе, а думай, для чего ты в ней находишься».
Понимание этого кардинально меняет восприятие невольничьей жизни. Мне эта мысль очень помогала.
Я бы напомнил нынешним политзаключенным, что они нам нужны на свободе.
Их ждем мы, ждут близкие, семьи и в конце концов Беларусь. Они закалены и знают, что такое настоящая жертвенность.
Когда-то в Конгрессе США, еще до теракта 2001 года, один молодой американец сказал, что белорусы счастливы, так как имеют возможность бороться за свободу и независимость своей страны, а у американцев это уже есть.
Такие мысли мне очень помогали.
Тюрьма — то место, где приобретаешь экзистенциальный опыт общения с людьми. Его можно получить только там. В неволе ценность человеческих отношений просто невероятна.
Там понимаешь, что Бог есть. Он рядом только в тюрьме. В суете обычной жизни мы забываем о нем.
В неволе нужно стараться максимально оставаться собою и не поддаваться давлению. Наилучшим решением могут быть самые радикальные действия.
Надо не забывать, что не просто находишься в тюрьме, а находишься в плену. Поэтому нужно избегать ситуаций, когда сопротивление превышает собственные возможности.
«Господство зла временно»
«НН»: А как жить в Беларуси, где царит тирания?
ДБ: Жить в Беларуси — это неволя, но это лучше, чем в тюрьме.
Кто-то в условиях тирании найдет опору в вере, а кто-то будет жить с ожиданием, что настанет время для мести.
Силовики развлекаются с нами, но их все равно 3% и больше не становится.
Время и ситуация изменятся, и они будут убегать, бегать по всему миру. Возможно, вера в это укрепляет кого-то.
Поэтому нужно каждому искать свои способы выживать в нечеловеческих условиях, созданных бандой внутри страны. Надо любить своих близких, семью. заботиться о стране.
Главное — найти смысл своей жизни. Понять, что господство зла временно.
Та же Польша не имела независимости более 100 лет. Беларусь ее не имела 200 лет — а потом обрели. Сейчас же все происходит гораздо быстрее.
Это не Советский Союз против нас. С нами весь нормальный мир. Нужно готовиться к изменениям и к тому, чтобы быть полезным стране. Мы, белорусы, обязательно осуществим свои планы.
«В неволе нелегко. Господь дает нам такое испытание»
«НН»: Господин Дмитрий, что вас больше всего угнетало в неволе?
ДБ: Угнетало, огорчало — для меня это нехарактерно. Тюрьма, конечно же, есть тюрьма. Надо было через это пройти.
С нами тоже обращались жестко, хотя бы в том же следственном изоляторе КГБ.
У Андрея Санникова вообще были очень жесткие условия.
Жена была арестована, потом была с малолетним сыном под домашним арестом. Ребенок фактически в неволе. В квартире постоянно два гэбиста находились.
Николай Статкевич сидит уже в общей сложности более 11 лет. Сейчас неизвестно, жив ли он.
Павел Северинец тоже отсидел немало, и его продолжают пытать за решеткой.
Сидели Михаил Ходарковский (российский предприниматель, бывший олигарх — «НН»), Юлия Тимошенко (бывший премьер-министр Украины — «НН»), Юрий Луценко (бывший министр внутренних дел и генеральный прокурор Украины — «НН»).
Люди имели власть, деньги, влияние, но наступает время и приходится сидеть и терпеть. Это же тоже опыт.
Господь дает нам такое испытание. В неволе нелегко. Через нее нужно было пройти. Это опыт. Конечно же, можно обойтись и без него, но…
«Сегодняшняя часть моей политики не публична»
«НН»: Чем занимаетесь в Польше?
ДБ: Тем, чем занимался в Беларуси:
информационной работой и, можно сказать, политической. Можно сказать, деятельность в национальном сопротивлении. Она включает международную работу.
Сейчас очень большая диаспора. «Европейская Беларусь» помогает конкретным лицам и структурам. Мы встречаемся с людьми.
Но не обо всем можно говорить публично.
В 2020 году «Европейская Беларусь» искала ресурсы, чтобы помочь творческим людям, Купаловскому театру. Как началась война в Украине, смогли найти партнеров и привлечь ресурсы для поддержки полка Калиновского.
Калиновцы говорили, что «Европейская Беларусь» обеспечила им помощь большую, чем все остальные вместе взятые. Они немного преувеличили, но мы для них что-то сделали.
Совсем недавно Андрей Санников издал книгу с подборкой статей под названием «Беларусь в НАТО». Книга на нескольких языках и, думаю, она будет влиять на сегодняшнюю политику в отношении Беларуси и на ее будущее.
Меня нет в социальных сетях. Не хочу слишком светиться.
Сегодняшняя часть моей политики не публична. Мне не нужна дополнительная известность.
«НН»: Сжились ли с чужбиной?
ДБ: Для меня Польша не чужая. Варшава — одна из наших столиц. Как пелось в белорусской песне: «Ах, Варшава мая, ах, сталіца». Первая Речь Посполитая — наше совместное с Польшей государство.
Поэтому я не чувствую себя на чужбине.
Безусловно, в Польше другая страна, но я католик, польский язык похож на белорусский и понятен мне. Здесь много знакомых, друзей. Есть возможность работать, поэтому в Польше мне комфортно. Безусловно, Минск для меня тоже столица. И Вильнюс, и Киев тоже.
«Появятся «Латушки святых последних дней»
«НН»: Представляете ли свое возвращение на родину?
ДБ: Один из вариантов, которые запустят механизм перемен в Беларуси — когда Россия надорвет пупок в украинской войне, войне против всего мира.
Экономически, если сравнивать валовой внутренний продукт стран НАТО и России, то разница в 25-30 раз. Перевод российской экономики на военные рельсы лишь ускорит распад Россия. Чем дольше будет продолжаться война, тем на больше кусков она распадется.
Если это фаза наступит, то Кремлю будет не до Беларуси. Он будет стоять на коленях и просить у Запада помощи — ножек Буша.
В этой ситуации Лукашенко уберут свои.
Появятся «Латушки святых последних дней», которые, как окажется, до последнего боролись. Были 30 лет при режиме, чтобы убрать Лукашенко.
Им предстоит показать, что они совершили переворот и освободили Беларусь, чтобы не оказаться вне игры.
Может банда ГУБОПиКа окажется сильнее и не найдется героев, которые ликвидируют Лукашенко. Тогда может произойти народное восстание. Белорусы почувствуют, что это последний бой, чтобы добиться счастливого будущего. Тогда мы сможем рассчитывать на международную помощь. Условно, на ввод войск ООН, НАТО.
Вот тогда нужно будет возвращаться в Беларусь.
Внутренне у меня есть желание закончить дело тех людей, которых нет с нами: Геннадия Карпенко, Виктора Гончара, Станислава Шушкевича, Валерия Щукина, Петра Марцева, Павла Жука.
Сейчас очень не хватает такого человека как Виктор Ивашкевич, который думал о Беларуси 24 часа в сутки.
Мы просто обязаны завершить их дело и помочь молодым вести Беларусь в Европу. Чтобы Беларусь стала нормальной европейской страной, находилась под зонтиком НАТО и была членом Евросоюза.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬСмотрите также:
Комментарии
!Боты - фас!
Ці толькі калі Пазьняк гаворыць, што Вільня гэта наша супольная з сучаснай Літвой гісторыя, то толькі тады боты кідаюцца? А на Бандарэнку, які кажа тое ж самае пра Варшаву, будуць кідацца? Ці гэта другое?
"10% ад грантаў. Спадар Бандарэнка, калі вы будзеце ламацца, дык увогуле нічога не атрымаеце".